Вот сейчас Токарев, не вставая с места, порвет поляка на мелкие клочки. На полоски. Двумя пальцами будет держать, а двумя пальцами отрывать полоски от края.

Токарев оглянулся на Ивана, тот демонстративно зажмурился, показывая, что спит беспробудным сном.

— Ладно, — сказал Токарев и вылез из «колесницы».

Хлопнула дверца.

— С головой поссорился? — спросил Иван.

— А чего он? Я неделю терпел этого пшека. Больше не собираюсь.

— Молодец, — кивнул Иван. — Теперь ТэТэ знает предел твоего терпения. И будет это использовать. Он большой затейник!

Квятковский задумался, переваривая новую информацию.

— А что мне нужно было делать? — спросил он наконец. — Сразу отрезать?

— Ага. Голову, — Иван вздохнул. — Причем себе.

— Он тебя тоже так проверял?

— Меня? Проверял.

— И как?

— Ты не хочешь этого знать.

— Хочу.

— Не хочешь.

— Ну хоть как ты сорвался. Ты же сорвался в результате?

— Нет, зачем? Я терпел-терпел, потом, когда мы были наедине, спросил его как бы между делом, не смущает ли его привкус в его кофе. Дермецом не попахивает?

— Он не пьет кофе, — сказал Анджей.

Иван не ответил.

— Он не пьет кофе, только чай, — Анджей повернулся к Ивану. — Он не пьет…

— Вот именно, — кивнул Иван. — Теперь — не пьет.

Анджей недоверчиво улыбнулся. Потом посмотрел в окно на дверь бара. Снова глянул на Ивана.

— Врешь? — спросил он, наконец.

— Вру, — кивнул Иван. — А ты совершил самую большую ошибку в своей жизни. Вернее, вторую по значимости ошибку. Ты оторвался на ТэТэ, причем оторвался при свидетеле… Один на один еще куда ни шло, но если свидетель проболтается?

— Но ты же не проболтаешься?

— Кто сказал?

— Нет, Иван, ты же не трепло. Ты же не будешь рассказывать?

— Знаешь, как иногда не хочется идти на ночные дежурства… — мечтательно проговорил Иван. — Вот не хочется, и все. Вот так бы все что угодно забыл бы, чтобы только не идти…

— Три дежурства, — быстро выпалил Анджей.

— Десять.

— Пять.

— Десять.

— Семь.

— Ну мы же с тобой оба понимаем, что у тебя нет аргументов для того, чтобы я пошел на уступки. Так?

— Так, — обреченно выдохнул Анджей.

— Отсюда следует… что?

— Десять дежурств?

— Двадцать, — поправил Иван. — Двадцать.

Иван, прищурившись, посмотрел на Анджея, ожидая ответа.

— Двадцать, — кивнул Анджей.

Все-таки поляк все схватывал очень быстро. Фома недаром выделял его из группы новичков.

Фома…

Иван тяжело вздохнул. А ведь почти удалось не думать о нем. Почти удалось. И Токареву спасибо, тоже постарался, вон спровоцировал Анджея на разборку, чтобы не возвращаться к болезненной теме.

— А чего его называют ТэТэ? — спросил Квятковский. — У него же инициалы НСТ.

— Он Токарев. И он из Тулы.

— И что?

— ТэТэ — легендарное оружие русских киллеров.

Открылась дверь бара, на улицу вышел Токарев с бумажным пакетом, прижатым к груди.