Михаил двигался вдоль потолка каюты в надежде найти воздушный мешок. Напрасно. Нигде ни кубика воздуха! А это — верхняя часть накренившейся яхты, значит, палуба затоплена полностью. Вот и конец. Пошла последняя минута его жизни.

Минута? Но это три раза по двадцать секунд, за которые они с Диной успевали изменить ход событий! «Три раза по двадцать — огромный срок. Нельзя отчаиваться!»

Михаил подобрал всё то же металлическое ведерко из-под шампанского и отчаянно ударил им по окну. Или стекло оказалось прочным, или удар под водой недостаточно сильным. Ни единой трещинки. «Срочно найти что-нибудь потяжелее!»

Словно в насмешку перед ним проплыл мандарин, а под потолком поманила раскрытым бутоном черная роза. Михаил вспомнил, как случайно заглянул в подсобку. Там плавали лежаки, а между ними колыхалось в воде что-то еще, непривычное для города, но обыденное для моря. «Шланг с загубником! Для подводного плавания. В той комнатке может быть акваланг!»

Давыдов вплыл в коридор. Надежда придавала силы. Только бы в темноте не ошибиться дверью, у него нет времени на вторую попытку. Он пробрался вдоль стены в глубь коридора, нащупал дверь. «Должно быть, здесь». Что есть сил дернул за ручку. Ему казалось, створка соскочит с петель, но та открылась туго и плавно. Ударился грудью о лежак. Боль обрадовала: он нашел ту самую комнату с инвентарем для отдыха на воде.

«Но где же акваланг? Неужели я ошибся!» Руки шарили в непроглядной темноте, расталкивая плавающие предметы. Грудь сдавливало свинцом, в глазах мутнело, тело отказывалось повиноваться. Если он не глотнет воздуха в ближайшие секунды, то погибнет. Ему вспомнилась Дина. Она бы точно знала, когда он не выдержит и откроет свои легкие потоку жидкой смерти. «Хорошо, что ее нет рядом».

С этой мыслью Михаил хотел уже сдаться разрывающей его изнутри боли, как рука нащупала шланг. Пальцы скользнули вправо — загубник! Он сунул его в рот, сжал зубами. Рука метнулась влево — конус акваланга и вентиль! Только бы в нем был воздух! Негнущиеся пальцы уперлись в ребра вентиля. Мышцы напряглись, но сдвинуть его не удавалось. Последние крупицы энергии покидали Михаила, в глазах плавали красные круги.

Собрав остатки воли, Давыдов выдохнул в загубник и рывком провернул вентиль. Если бы акваланг оказался пуст, это был его последний вздох. Но трубка ожила, приобрела упругость, и легкие Михаила наполнились кислородом.

Некоторое время он приходил в себя, с блаженством ощущая, как в тело возвращается жизнь. Однако первая вспышка радости быстро сменилась унынием. Можно дышать, но это единственное изменение в его незавидном положении. Он заперт во чреве тонущей яхты. Вскоре она пойдет на дно, и тогда не спасет никакой акваланг. Здесь глубоко, и его раздавит огромная толща воды. Он выиграл несколько минут у судьбы, чтобы умереть гораздо более мучительной смертью.

Приподнятый акваланг качнулся и бумкнул обо что-то большое. Звук металлического удара хорошо разнесся под водой в тесной кубатуре. Давыдов вытянул руки, натолкнулся на гладкую поверхность, ощупал ее. Чем дальше он продвигался вдоль затопленного предмета, тем отчетливее понимал, что именно скрывается под водой. Перед ним был мощный двухместный аквабайк.

Давыдов быстро сообразил, что такую громадину несподручно вытаскивать через дверь и тащить по коридору. Комнатушка находилась со стороны кормы. Здесь должна быть дверь, которая напрямую выходит в море!

Он протиснулся вперед, рука уперлась в стеклопластиковый борт яхты. «А вот и шлюз во всю высоту. Как он открывается?» Давыдов нащупал рычаг в верхнем углу и дернул его. Раздался радующий слух щелчок, сработал один из запоров. Сердце учащенно забилось. Еще один или два замка — и он сможет вынырнуть из яхты.

И в эту секунду корпус яхты ощутимо качнулся, и она неумолимо устремилась вниз.