— На всякого мудреца найдётся простой ход, ты меня провёл, я тебя, — толкая тяжеленный комод к двери, пыхтела девушка. Но дверь мощная, засов крепкий, итак выдержат. Осмотрела защиту, — ничего, мне спокойней.

Тайных ходов в деревянном доме она не ожидала, но полазала, проверила и такую возможность. Алрик ещё потолкал дверь немного, но, видимо не желая всё-таки привлекать излишнее внимание, угомонился.

Леди успокоившись, довольно спокойно провела ночь в его постели, которая была в соседней комнате, правда не раздеваясь. Были мысли раньше всех встать и тихонько вернуться к себе, но слишком рано испугалась выходить, кто знает, может ярл под дверью сидит, и много ли времени ему понадобится для подлого дела. А на рассвете проблема выходить-не выходить разрешилась сама собой.

— Открывай! — послышался голос свекрови.

Ксения уже встала и переплела волосы, чтобы выглядеть прилично, если на кого наткнётся. В ответ на приказ она поморщилась, но делать-то нечего. Нисколечко не смущаясь, ведь она одна, леди с большим трудом отодвинула обратно допотопный комод и распахнула дверь. Короткая битва взглядов. У одной воительницы плещется торжество, у другой «на-ка выкуси» и ни капли смущения.

— Я могу выйти? — с вызовом спросила невестка, и тут же добавила — ваш дом оказывается, не безопасен для леди.

Свекровь посторонилась, Ксения с гордо поднятой головой, с выскакивающим сердцем из груди, сделала пару шагов, но визг и полотенце, ударившее её по голове, заставили недоуменно остановиться. Пока она в изумлении, да что там, в шоке, смотрела на заоравшую, на высокой ноте деревенскую правительницу, получила несколько раз полотенцем по голове и вмиг стала лохматой. Народ появлялся с удивительным проворством, и идти куда-либо уже не было возможности. Так и стояли они, вопящая на весь дом свекровь и ошалевшая невестка, вид которой всё больше походил на только что вытянутую из постели развратницу. А позади, к дверям своей спальни подошёл ярл и взгляд у него был тоже ошарашенный, но, к сожалению, он молчал, и расстановка действующих лиц получилась такая, какая нужна была свекрови.

— Развратница, дрянь, змея… — кричала она, — вон из моего дома! Чтобы ноги твоей здесь не было, если сейчас же не уйдешь, прикажу смолой облить и в перьях вывозить, волосы остригу, потаскуха…

Ксения смотрела на людей, никто не сунулся успокоить престарелую мать ярла, вдруг у неё от экспрессии сердце зашкалило бы. Нет, всем было интересно смотреть, как позорят чужестранку. Кто-то даже радовался, то ли из личных соображений, то ли из солидарности. Женщина перестала махать полотенцем, и Ксения оглянулась на Алрика. Не похоже было, что он знал, чем закончится его акция по соблазнению, но, ни слова не сказал в защиту свояченицы.

— Ничтожество, — произнесла девушка, адресуя именно ему обидные слова.

Ретивые слуги даже не дали ей зайти в комнату, чтобы одеться. В домашнем платье Ксения была выставлена на улицу. Зимой.

Не обращая ни на кого внимания, она быстрым шагом пошла в деревню. Ей нужна была одежда, за золотые серёжки, даже отъявленный моралист продаст ей одежду, а за кольца она получит коня. Тело от быстрой ходьбы разогрелось, только ступни мёрзли, да уши.

«Ничего, не больше пятнашки мороза, выдержу», подбадривала себя леди.

«Полчаса всего-то, дойду, ещё вспотею».

При подходе к деревне леди догнали воины Ингвара, а с ними Алрик. Сердце ёкнуло, что ещё задумала бешеная старуха. Лояльность к матери любимого почила быстро и без мучений. Свекровь понимала, видела, что Ксения не виновата. Они могли бы тихо воевать друг с другом, но находиться в одной семье. Можно было только гадать, о чём думала сельская царица устраивая расправу. Наверное, взбодрилась, что шахты заработали, поверила, что всё теперь младший сын исправит, а с чужеземкой по-быстрому можно расправиться.