Я ухмыльнулся:

— Достойная дама ринулась напролом по каменистому бездорожью и тотчас отделила козлищ от агнцев. Точней, безмозглых козлов от умных водителей.

— Именно. Мать и дочка всласть порыбачили у горного озера, то ли случайно, то ли намеренно выбрав тропу, вполне безопасную лишь для всадника либо танкиста. У форда — огромный дорожный просвет... как это называется?

— Клиренс.

— Благодарю. А низко сидящая спортивная игрушка размозжила себе картер и стесала коробку передач о первый же валун. Мисс и миссис Дрелль резвились на лоне природы, пока наш человек возвращался вспять на своих двоих и разыскивал подходящий тягач — извлекать заглохшую развалину. Поутру форд объявился, а экипаж его предусмотрительно хвастал огромными связками отменной форели.

— Дрель не только сверлить, а еще и рыбачить умеет?

— Она или кто-то иной. Заботливый... Чем занимались на берегу, помимо рыбной ловли, неизвестно. Агент, по недомыслию выбравший спортивную машину, был отозван, слежку возобновил и повел Грегори. Немного раньше, чем ему полагалось по изначальному плану...

— Сэр, поправьте меня, ежели ошибусь. Постепенно складывается впечатление, что госпожу Бурав попросту сопровождают. Эскортируют. Иначе надо и можно было еще при выезде остановить, обыскать, изъять.

— Можно, — хихикнул Мак. — В течение первых шести часов.

За две тысячи миль от меня зашелестели бумажные листы.

— Сообразно докладу, около двадцати минут четвертого пополудни миссис Дрелль задержалась в небольшом городке и отправила объемистую бандероль на имя Анны Оберон, Канада, Инвернесс, до востребования. Инвернесс — бывший шахтерский город на атлантическом побережье. Уголь там перестали добывать уже давно.

Полное имя госпожи Дрелль — Женевьева-Анна. Девичья фамилия — О`Брайен, вящего благозвучия ради превращенная в Оберон.

— А-а-а, ирландочка! У нас, на юге, в Новой Мексике, всякий О`Лири сразу делается Алирэ, а О`Хара превращается в Экейроса... Начинаю прозревать, сэр... А родственные службы посвящены в затею?

— Отнюдь.

— А мадам Коловорот подозревает, что бумаги — липовые и гроша ломаного не стоят?

— Опомнись, Эрик! Ее недостойные, изменнические и романтические чувства обузданы и обращены в пользу — подобно атомной энергии. Прошлой осенью Рюйтер проскользнул в Соединенные Штаты и слонялся близ Уайт-Фоллз, вынюхивая, чем занимается доктор Дрелль. Когда сделалось понятно, что утечка сведений состоится при посредстве обольщенной жены, срочно разработали хитрейший порядок действий... Да только в ФБР сыскалась добросовестная и дубовая голова: проследила за Рюйтером, отверзла пасть, заревела во всю глотку, потребовала хватать и допрашивать. Пришлось незамедлительным и косвенным образом известить немца об опасности. Рюйтер ускользнул, однако я не сомневался, что рано или поздно парень снесется с любовницей, возлагая на нее последнюю надежду. Надежда оправдалась. Миссис Дрелль воспряла, точно боевая кобыла при звуке полковой трубы. Заранее подготовленные документы ей заботливо и своевременно подсунули. С помощью самого доктора, по нашей просьбе забывшего дома секретный портфель.

— Ага, муженек помогал спровоцировать женушку. Славный человек!

— Насколько разумею, доктор прогневался, ибо честь его, благодаря неверной супруге, была поругана, а репутация, уподобилась леопардовой шкуре.

— Ох и напыщенный, судя по всему, болван!

— Спорить не смею, — ответил Мак.