Я просил определенные куски, а мне тут килограмм двадцать нефрита притащили. Кстати, чего тут только не было. Кажется, охрана Лунь все рынки в городе обшарила, потому что тут даже были готовые фигурки. Они, наверное, думают, что я их переделаю во что-то толковое? Ну, переделаю, да… Только им об этом не скажу.

Хотя нет… Неправильно это. Пусть нефрит мне очень нужен, но я не могу обманывать тех, кто изначально был честен со мной. А потому все остатки я верну им.

Пока возился с нефритом, у меня зазвонил телефон, и там высветилось имя одной особы.

— Слушаю вас, Аленушка… — весело отвечаю ей. — Чем вы меня сегодня порадуете? Или в этот раз радовать вас придется мне?

— Дверь открой! — сказала она только, и всё.

Ну, я ведь не дурак… Дверь была закрыта, но подниматься наверх мне совсем не хотелось.

— Так она ж открыта! — отвечаю ей.

— Не шути со мной так, Вавилонский! Я только что прове… И правда, открыта…

— Так нужно было сильнее подергать за ручку!

На этом наш разговор закончился, и мне все же пришлось идти наверх. Была мысль пустить ее сюда, но потом вспомнил, что не настолько мы друзья.

Поднявшись, я еще раз с ней поздоровался, и заметил, насколько девушка была уставшей. Словно она все эти дни не спала.

— У меня для тебя есть хорошие новости, — сказала она, и кинула с грохотом на стол папку с документами. — Мы сделали все возможное и невозможное, и я не совсем понимаю, зачем… Но компания уже твоя!

Я удивился, но старался виду не подать. Вместо этого я взял документы, и внимательно их изучил.

Вот это засада… Компания, и правда, моя, вот только… Это выходит, что я теперь Аркадию Иосифовичу должен? Непорядок… Не хотелось, чтобы он посылал людей выбивать с меня потом долги. Ну, не потому что я боюсь, а просто мужик он вроде неплохой, насколько это может быть в его положении.

Снова вру… Просто, насколько я понимаю, он помогает бездомным детям, которых растит, одевает, обучает, и устраивает к себе на работу. Я когда-то тоже был вот таким беспризорником, который выживал на грязных и опасных улицах, и за каждую краюху хлеба мне приходилось бороться, как в последний раз.

В том мире, где я вырос, не было столько еды… И хлеб нередко был своеобразной валютой. Не каждая семья могла себе позволить булку хлеба на столе каждый день. При этом всем, качество хлеба было настолько кошмарным, что я часто со слезами на глазах его жевал.

— Ты сейчас что, расплачешься?

— Я? — опомнился, что не один.

— У тебя глаза мокрые.

— Это нервное… Уже слышала, что было на балу? — решил сменить тему.

— Нет, но узнаю, — усмехнулась девушка, и подошла ко мне поближе. — Много неприятностей нажил? Хотя, раз ты жив, то не всё так плохо.

Тут она была права.

Я снова задумался о том, что должен ей сказать. Как мне отказаться… Или узнать, насколько быстро я смогу отдать долг. Ведь компания, и правда, товар штучный. И цена его немаленькая. Однако мои мысли развеял другой удар об стол.

— Не стоит думать, как отмазаться. Мы понимаем, что ты птица гордая и вольная. Эта компания тебе подарок.

— Не бывает таких щедрых подарков, — с сомнением покачал головой. — Что я должен?

— Вот откроешь вторую папочку и узнаешь, — не стала она со мной играть в игры.

Папка, которую я сперва принял за расчеты по бухгалтерии компании из-за ее внушительной толщины, лежала напротив меня.