Мы прыгнули в машину и погнали. Я быстро спохватился и позвонил Гансу, чтобы убрал, на всякий случай, всех людей. Ганс возмущался, говорил, что они там наводят последний лоск.

Я сказал бросать всё: машину, технику, и быстро убираться с участка. Люди мне важнее. Он всё понял, и сделал, как я сказал.

Мы же летели на всех парах, игнорируя дорожную разметку и ограничение скорости. Несколько раз мне приходилось напрягаться, и усилием откидывать чужие машины в сторону, изменяя их траекторию, дабы они не вломились в нас. Ведь, при всём искусстве Бориса, мы ехали, как сумасшедшие.

Подъезжая к имению, я понял, что мы успели буквально в самый-самый последний момент. Враги уже выходили на позицию. Два десятка повстанцев, половина из которых были с теми же самыми допотопными РПГ-шками, которые как раз сейчас наводились на мою новую усадьбу. И находились они слишком далеко, чтобы я мог заклинить им оружие. Залп. Всё, что я успел сделать — на пути гранат встала волна земли, приняв на себя эти самые взрывы.

Глаза у Скалы полезли высоко вверх. Он продемонстрировал мне большой палец.

— Господин ещё и не такое умеет, — не выдержал Боря.

Но под суровым взглядом Скалы он заткнулся.

Машина пошла юзом, когда на полной скорости мы припарковались. Тут же хлопнула дверь, и Скала с Борей выскочили вооружаться.

Люди с РПГ выстрелили второй раз. Земля поднялась во второй раз, приняв на себя гранаты. Я же побежал вперёд.

— Стой! Куда? Засранец! — послышался крик Скалы.

Я громко рассмеялся, совсем, как в детстве. Но мне нужно было подбежать ближе, и это принесло успех. Третьего залпа уже не последовало. Все РПГ отстрелялись, превратившись в кусок хлама.

И тут раздались тихие хлопки.

— Мины! — крикнули одновременно Боря и Скала.

Ветераны. Опыт не пропьёшь.

Вообще-то, я тоже их видел. Ивановы решили пойти ва-банк. Вот только в воздухе у мин исчезла металлическая оболочка, и боевое вещество с коричневым облачком разлетелось над полем.

Миномёты были заряжены второй раз. Но это уже были не повстанцы, которых гнали под угрозой смерти, а гвардейцы Ивановых. Поэтому миномёты я ломать не стал. Просто в момент срабатывания мины расплавил верхнюю часть ствола. Четыре взрыва раздались одновременно, ликвидировав полностью миномётный расчёт и раскидав полуживых гвардейцев в разные стороны.

Шок и трепет. Любил я это дело — ошеломить врага, чтобы он обосрался. Кстати, кто-то действительно обосрался. Бросая раненых, остатки гвардии побежали в сторону земель Ивановых.

— Где враги? — рядом стоял Скала с стационарным пулемётом, который обычно ставят на бронетранспортёры. Он же умудрялся держать его одной рукой. Во второй руке у него был устрашающего вида, мать его, тесак! Скала был готов ко всему: и к дальнему бою, и к ближнему.

Я широко улыбнулся.

— Да нет уже никого, все разбежались.

— Надо догнать и наказать, — сказал Скала.

— Согласен, но не сегодня.

— Почему это? — уточнил здоровяк.

— Да потому что, прямо сейчас, через КПП проезжает приёмная комиссия. Поэтому быстренько спрятали всё оружие и нацепили на лицо улыбки. Нам предстоит важное дело. Сегодня Род Вавилонских, нормальных Вавилонских, — сказал я, с улыбкой глядя на Скалу, — обрёл своё новое временное имение.

— Почему, временное? — нахмурился Боря.

Тут уже рассмеялся Скала. Да, конечно, он же был здесь с дедом всю их войну в Лихтенштейне. Он кивнул головой.

— Потому что, я так понимаю, постоянное — это вон тот красивый замок. Внутри него находится дегенерат, который всё это устроил.

— Все правильно, дядь Кирь, всё правильно. Но это уже наша следующая цель.

Лицо Скалы расплылось в довольной улыбке.