Окошко захлопнулось, я с удовольствием вцепился в бутерброд с колбасой и сыром. Не любил я Борины бутерброды. За что? Потому что ломти хлеба он не резал, а нарубал. Сверху не намазывал, а ложил куски сливочного масла. Толщина каждого куска колбасы была, наверное, с мой палец. Ну, и параллелепипед сыра был последним штрихом этого кулинарного шедевра. У бутербродов от Бориса была всегда всего одна проблема — не всегда получалось разинуть рот так, чтобы не вывихнуть себе челюсть в процессе поедания этого монстра. Но в этот раз я успешно справился, и с наслаждением зажевал.

А телефон мой внезапно зазвонил. Я скосил глаза и увидел имя абонента — граф Гордеев.

Хмыкнув, я сбросил вызов.

— Вот теперь мучайся ты, — удовлетворенно сказал я, и перевёл телефон в авиарежим.

Прислушался к своим ощущениям. Да, я поступил правильно. Я мог сегодня заработать. Мог неплохо заработать. Уверен, что лимит Гордеев мне поставил ого-го! Вот только, что я с этого получал? Всего лишь деньги.

Да, я сейчас нуждался в деньгах, но рано или поздно этого не будет. А вот получить в должники один из сильнейших Родов Лихтенштейна — это, на моё скромное разумение, дорогого стоит. Поэтому я с удовольствием умял ещё два бутерброда, запил тремя кружками сладкого чая, и завалился спать, с чистой совестью и с чувством выполненного долга.

* * *

Наутро, как только я включил телефон, я увидел всего два пропущенных звонка и одно сообщение. Но это говорило в пользу Гордеева — он не истеричка, который набирал до посинения. Сделал один звонок, второй контрольный, а потом написал сообщение.

Я с улыбкой поднял трубку и посмотрел на него:

«Теодор, приношу свои извинения, если вольно или невольно обидел вас. По возможности, свяжитесь со мной. Мне важно понять, что между нами всё в порядке».

Я хмыкнул. Мудрый граф, мудрый. Но я его, пожалуй, немножко помариную. Нет, не со зла. Просто у меня сейчас есть дела поважнее.

Я спустился вниз, поздоровался с Семёном Семёновичем, который, конечно, был на своем боевом посту. И уже, даже в такую рань, у нас были покупатели. Быстро перекусил, забрал Бориса, и мы двинулись в сторону моих подземных владений. Поспал я сегодня подольше, дабы мои силы полностью восстановились. А это потому, что силы мне точно нужны будут.

С удивлением посмотрел на хоть и распахнутую калитку, но на ней уже висела табличка «Собственность Теодора Вавилонского». Я посмотрел на Борю и увидел, что он улыбается. Видимо, как-то подсуетился. Не думаю, что кто-то захочет нарушать моё право частной собственности.

Как я уже говорил, шахты были старыми, и, по местным меркам, выработанными. Вот только экспертизу, конечно же, давал не Архитектор. Иначе здесь всё было бы по-другому. Да, я знал, что к геологоразведке пытались привлечь магов камня или металла. Вот только, во-первых, на всех таких магов не хватало. А, во-вторых, маги тоже бывают разной силы и разной специализации. Вчерашний дурачок был тому примером.

Про специализацию я сказал не просто так. Это мы, Архитекторы, были универсалами во всём. А вот маг камня мог, к примеру, отлично укреплять своё тело. Но что касается общения с камнем, эта способность могла вполне желать лучшего. Ну, или маг железа мог искусственно искать железную руду, но ничего не сможет сделать против летящей в него свинцовой пули. Всё зависит от всего. И это, в принципе, было правильно. Так что мы воспользуемся промашкой предшественников, и осмотримся хорошенько.

На этот раз я приехал не один. Откинул багажник.

— Давайте вылезайте.

Из-под одеяла на меня смотрели круглыми глазами големы.

— Клац-клац… — сказал Железяка.

— Да-да, вылезайте!

Вылез сначала железный, затем показалась Глиняная Башка. Выглядели они внушительно. Железяка держал в руках два нефритовых ножа моего производства.