Генерал-майор выскочил из машины и, не веря своим глазам, застыл на пригорке, вглядываясь в укрепления через мощный полевой бинокль. Его лицо было напряглось, желваки заиграли на скулах. Зловещая тень от козырька фуражки закрывала лицо, придавая ему ещё более суровый вид.

— Мы опоздали, — растерянно пробормотал адъютант, тоже вглядываясь в силуэт форта. — Но как?..

Он нервно потирал руки, стараясь согреться. Свежий утренний воздух окутывал холодом, который сковывал всё тело.

Фон Штернберг побагровел от ярости.

— Да вот так, вашу мать! — прорычал он. — Наблюдателей под расстрел! Эти придурки всё проспали!

— Ваше Превосходительство, — осторожно начал адъютант, — может, нам стоит доложить в штаб…

Фон Штернберг резко оборвал его:

— И что я скажу им? Что проспал появление целого форта у нас под носом? Нет, это невозможно.

Он в очередной раз прокрутил в голове всю информацию.

— Как, чёрт возьми, этот грёбаный Лихтенштейн всё так быстро провернул? — бормотал он себе под нос, пытаясь найти логичное объяснение происходящему.

«Если бы я не увидел это своими глазами, — подумал он, — то никогда бы не поверил».

Фон Штернберг внимательно изучал форт через бинокль, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки активности внутри. Однако, к его растущему удивлению, он не заметил ни одного солдата на стенах или возле укреплений. Ни движения, ни звука не доносилось из форта по ту сторону границы.

— Странно, — пробормотал он. — Не вижу ни единого бойца. Адъютант, вы что-нибудь замечаете?

Адъютант, прищурившись, тоже всматривался в форт.

— Никак нет, Ваше Превосходительство! Ни часовых, ни патрулей. Полная тишина.

Фон Штернберг нахмурился ещё сильнее. Что-то здесь было не так. Новенькая крепость выглядела абсолютно безжизненной.

— Пошлите разведгруппу, — приказал он. — Пусть осторожно приблизятся и проверят ситуацию.

Через несколько минут группа из пяти бойцов спецназа осторожно двинулась к форту. Остальные солдаты с напряжением наблюдали за их продвижением. Разведчики приблизились к стенам, но никакой реакции не последовало. Ни окрика часового, ни предупредительного выстрела.

Спустя полчаса разведгруппа вернулась с докладом.

— Ваше Превосходительство, — доложил командир, — форт полностью пуст. Ни единого солдата, ни следа недавнего присутствия людей. Выглядит так, словно его только что построили и бросили.

Генерал-майор опустил бинокль и задумчиво оглядел свои войска — около сотни человек. Элитные бойцы, лично преданные ему. Солдаты, закалённые в боях, готовые к выполнению любого приказа.

— А ведь это шанс, — медленно произнёс он, словно рассуждая вслух. — Укрепления пустуют. Мы можем захватить их прямо сейчас.

Адъютант побледнел:

— Но, сэр, это же своевольное пересечение границы! Мы не должны…

— Молчать! — рявкнул фон Штернберг. — Я прекрасно знаю, что мы должны, и не должны. Но подумай — если мы возьмём эти укрепления, то сможем в будущем использовать их в своих целях. Это стратегическое преимущество!

Несмотря на свой суровый вид и вспыльчивый нрав, генерал-майор фон Штернберг был не дураком. Он прекрасно понимал, что его действия граничат с нарушением всех правил. Но, в то же время, он был уверен — если всё получится, то его проступок будет не только прощён, но и вознаграждён. Ведь он действовал не ради собственной выгоды, а ради блага Австро-Венгрии.

Генерал-майор на мгновение замолчал, глядя вдаль, где виднелись очертания форта, и тихо добавил:

— Конечно, риск огромен. Но иного выхода я не вижу.