– Это тело теряет целостность!

Робот пытался выбраться, но вода продолжала литься на его чувствительные цепи, приводя к отказу двигательных систем.

Гилберт достал из домика узкое каноэ на генераторе силового поля и, остерегаясь водяных хищников, направился к тому месту, где в трясине, все глубже погружаясь в нее, стоял мек.

– Кажется, я ошибся в расчетах, – сказал Эразм.

– Я видел, что тебе понравилось, но, очевидно, ты еще не готов к новому телу.

Гилберт добрался до мека и с тревогой увидел, как быстро тот погружается. Чтобы снять панель, пришлось работать под водой. Он увидел, что от берега к нему плывут два похожих на веревки существа – две толстые кольчатые пиявки. Когда уже и плечи робота оказались под водой, Гилберт наконец извлек сферу памяти и поднял над поверхностью; с нее капало. Он толчком отправил каноэ к берегу; в этот миг пиявки закружили над роботом; добыча их не привлекла.

Гилберт вернулся на берег и отнес сферу в дом.

– Ты перенапрягся, – сказал он. – Теперь я долго не смогу добыть для тебя новое тело в школе. Слишком опасно.

Хотя и разочарованный, независимый робот поделился своими переживаниями.

– Очень недолго, но очень приятно. Напоминание о том, чем я смогу заняться, когда снова обрету подвижность.

Когда шаттл Ракеллы приземлился в главном космопорте Парментьера, севернее она увидела большую строительную площадку – комплекс больших зданий школы со множеством вспомогательных сооружений вокруг центральной части, где когда-нибудь появится парк с фонтанами. Сейчас на этом месте виднелось множество кранов, бульдозеров, времянок строителей и груды строительных материалов. В воздухе висела пыль.

Очень амбициозно. Доктор Зома продолжала раздутый проект, начатый предшественником, хотя несколько лишних фрагментов были из него изъяты. Но не Ракелле было следить за ростом школы. Зома удивится, увидев ее, хотя прилететь на Парментьер Преподобную Мать подвигли очень веские причины.

Когда-то давно эта планета была родиной Ракеллы; она помнила, как работала с доктором Мохандасом Сукком в Клинике неизлечимых болезней, пытаясь спасти как можно больше пациентов и в качестве временной меры раздавая меланж. Но поветрие продолжало косить жертв, как жнут пшеницу, и тогда толпы захватили больницу, уничтожая все на своем пути. Их вела маленькая девочка, которую пощадила болезнь; она утверждала, что ей явилась святая Серена и что она слышит голоса в голове. Ракелле и Мохандасу пришлось бежать.

Наследники Райны все еще существовали, они были сильны как никогда и не изменили своим убеждениям. К счастью, процветала и основанная Мохандасом Сукком школа, для которой строился этот новый большой центр. Зома как будто хорошо справлялась с работой… а учитывая недавно полученное ею приглашение стать личным врачом императора, она может оказаться полезной ордену.

На Парментьере стояло теплое сухое лето, и Преподобная Мать надела легкое черное одеяние со сквозными карманами для вентиляции. Наемная машина везла ее по пыльной дороге; она сидела молча. Они проезжали мимо недостроенных больничных корпусов, учебных корпусов, операционных центров и учебных лабораторий. Она заметила также частную службу безопасности, вооруженные полувоенные соединения.

У школьного комплекса ее встретил высокий загорелый мужчина с длинными волосами, перехваченными серебряным кольцом школы Сукк.

– Я доктор Ваддиз, заместитель директора школы и владелец сорока двух процентов ее акций.

«Не совсем обычное приветствие, – подумала Ракелла. – Почему он считает, что меня заинтересует доля его собственности?»

– Я хочу повидаться с доктором Зомой, пока она не улетела на Салусу Секундус. Нам нужно обсудить важное дело.