С началом марша Анари предупредила, что ученые-тлейлаксы могут прятать оружие, особые средства, которые они повернут против батлерианцев. Но Манфорд не думал, что эти люди настолько глупы, чтобы оказать открытое сопротивление. Это слабаки-пораженцы.

Неся его на плечах, Анари вошла в главную биологическую лабораторию. Воздух пропах химикатами и гниющим мусором или образцами культур, булькающих в чанах с органикой. Директором лаборатории оказался высокий, похожий на медведя мужчина ростом выше других тлейлаксов и по-своему даже красивый. Глаза у него были круглые, как блюдца, и он был сильно напуган.

– Заверяю вас, сэр, мы никогда не нарушали строгие правила – и все другие исследователи тоже. Мы уважаем наложенные на нас ограничения, вы не найдете здесь ничего предосудительного.

Он хотел улыбнуться, но попытка оказалась неудачной.

Манфорд поморщился, разглядывая лабораторию.

– Я очень многое здесь нахожу предосудительным.

Услышав это, директор бросился к прозрачным бакам, пытаясь доказать свою правоту.

– Мы ненавидим мыслящие машины не меньше всех прочих в империи! Смотрите, мы используем биологию – никаких запрещенных машин или компьютеров. Ничего запрещенного. Мы изучаем клетки и природные законы размножения. Наша работа обостряет разум и умножает возможности человека. Это часть Божьего замысла.

Манфорд с отвращением ответил:

– Не вам определять замыслы Бога!

Директор лаборатории еще больше встревожился.

– Но посмотрите сюда! – Он показал на прозрачный бак, заполненный маленькими плавающими шарами. – Мы создаем новые глаза для слепых. В отличие от прежних ферм органов, где образцы отнимали у несчастных людей, эти проекты никому не вредят – только помогают нуждающимся.

Манфорд почувствовал, как напряглась Анари; он знал, что она тоже возмущается все сильнее.

– Если человек слеп, значит, Богу угодно, чтобы он был слеп. У меня нет ног, и это тоже Божья воля. Этот недостаток – мой жребий. Вы не имеете права говорить о Божьих решениях.

Коренастый мужчина поднял руки.

– Это не…

– С чего вы взяли, что человек имеет право вторгаться в процессы своего тела, своей жизни? Почему обязательно нужно жить с удобствами и комфортом?

Ученый благоразумно решил не отвечать, но Манфорд уже принял решение. На самом деле он принял его еще до того, как корабли достигли Тлейлакса. Если найти повод для активных демонстраций, это ярче разожжет пламя веры. Борьба с исследованиями тлейлаксов, особенно с такими, которые способны вызвать отвращение и ненависть, – глаза, плавающие в чане! – сделает его батлерианцев сильными и страшными и поможет укрепить его собственное положение в борьбе с коварными противниками. Многие его приверженцы не слишком разбираются в тонкостях, но всегда пойдут за ним, особенно если их регулярно подбадривать.

Голос директора лаборатории звучал пискливо и испуганно.

– Но мои люди соблюдают все имперские законы!

Манфорд не сомневался в этом, но такое положение дел не отвечало его целям. Он взмахом руки обвел лабораторию.

– С этой исследовательской программой вы зашли слишком далеко. Туда, куда человеку заходить не позволено.

Запаниковавший директор в отчаянии побледнел. Батлерианцы, набившиеся в помещения лаборатории, начали возбужденно переговариваться, как хищники, учуявшие кровь.

– Эта лаборатория и все ее исследовательские программы закрываются и должны быть уничтожены.

Приверженцы Манфорда начали крушить оборудование, разбили прозрачный чан, и питательная жидкость растеклась по чистому белому полу, глаза запрыгали по нему, как детские игрушки.