Батлерианцы не одобряли сложных технологий, поэтому Лемонис использовал испытанные приспособления. Он уже воспользовался специальными тисками, чтобы раздробить Зоме пальцы. Теперь он вопросительно взглянул на императора, закрепляя голову врача в зажимах.

Родерик стоял рядом с братом, тоже заметно расстроенный. Зома стонала и издавала нечленораздельные звуки, только отчасти напоминавшие речь. Она выдержала страшную боль, прежде чем Лемонис смог добиться некоторых результатов. Родерика мутило, и в то же время он не мог отвести взгляда, но «техник правды» не причинял серьезного вреда, пока Зома не созналась в заговоре. После чего даже Родерик перестал ей сочувствовать.

Лемонис закончил возиться с зажимами, проверил крепления и поднял голову.

– Сведения шокирующие, сир. Добрый доктор раскрыла некоторые отвратительные тайны, сообщила о финансовых нарушениях и мошенничестве – и призналась в убийстве.

Сальвадор быстро взглянул на Родерика.

– В убийстве? И кто жертва?

Палач записал все слово в слово, но сейчас он только подытожил:

– Она убила прежнего руководителя школы доктора Эло Бандо. Сделала ему в его кабинете инъекцию смеси смертоносных веществ и воспользовалась своим положением, чтобы объявить это убийство самоубийством.

Сальвадор удивленно заморгал.

– Бедный доктор Бандо! Она настолько хотела занять его место, что убила его?

Живот у него свело, и он с омерзением хмыкнул.

– Не совсем… сир. Она утверждает, что он растратил большие суммы, полученные от вас, и почти довел школу Сукк до банкротства. Она также упорствует в том, что он назначал бесполезное лечение и требовал за это большие деньги.

Сальвадору стало жарко, пульс участился. Головная боль вернулась, словно что-то разрывало изнутри его череп.

– Это ложь – примените более серьезное воздействие, чтобы добиться правды. Она, очевидно, пытается облегчить свое положение и готова нести любую чушь.

Лицо Родерика оставалось непроницаемым.

– В таком случае, брат, продолжать допрос бессмысленно. Лемонис – очень опытный мастер «скальпеля».

– Она говорит правду, – сказал «техник правды», не замечая замешательства императора. – И должна больше рассказать о заговоре против вас, сир. Мне нужно совсем немного времени, чтобы узнать, кто настроил ее против вас.

Лемонис перешел к следующей фазе, а Родерик посмотрел на Сальвадора и сказал:

– Она врач Сукк, глава школы… я сам выбрал ее на пост твоего личного врача. Прости, что подвел.

– Это не твоя вина. Она умна и обманула всех, – ответил Сальвадор. – И именно ты ее поймал. – Доктор Зома закричала. Сальвадор поморщился и, ожидая конца допроса, добавил: – Я полностью тебе доверяю.

Меньше часа спустя палач решил, что вытянул всю необходимую информацию. Когда Лемонис докладывал о результатах императору, доктор Зома лежала истерзанная, но живая.

– У доктора очень высокий болевой порог. Я оставил ее в сознании на случай, если у вас возникнут дополнительные вопросы.

Глядя на кровь и понимая, что сам не вынес бы и половины того, что перенесла Зома, Сальвадор снова почувствовал тошноту. В глазах Зомы было отчаяние, лицо почти посинело. Он наклонился к ней, медленно дыша, и постарался сказать самым низким и страшным голосом:

– Что вы замышляли против меня? Вы убийца?

– Орден сестер… – сказала она. Император не мог смотреть на ее разбитые губы и сломанные зубы; это зрелище было ему неприятно. – Записи о рождениях… вам нельзя иметь детей.