- Выходи, - сказал из-за двери Галилео. -Мы скоро будем на месте.

В моей каюте был крохотный туалетный отсек — и я вполне успешно принял в нем душ. Выйдя из каюты, я оказался в просторной кабине с узкими лавками вдоль стен — наш монгольфьер явно не был рассчитан на перевозку сановников и больше напоминал грузовое судно.

Галилео и невозвращенец Менелай сидели по разные стороны кабины лицом друг к другу. Менелай лениво крутил рукой маленькую молитвенную мельницу.

Я как следует рассмотрел его только сейчас. Кожа на его круглом лице была ровной и гладкой, без единой морщины, а глаза сверкали веселой уверенностью. Если бы не седая щетинка, выступившая на его татуированных буклях за ночь, я мог бы принять его за сверстника.

Я хотел простереться на полу кабины, как принято при встрече с невозвращенцами, но Менелай остановил меня жестом.

- Простираться полагается на земле, -сказал он, - а не в небе.

И сам засмеялся собственной шутке.

— Скажите, вы тот самый Менелай? - спросил я.

— Что значит «тот самый»?

- Это вы прислали мне в подарок гравюру Павла? С башней над морем? Там еще такая большая морская змея...

-Я.

— Какой смысл в этой башне и змее? Что они символизируют?

Менелай нахмурился.

— Я даже не знаю, — сказал он чуть смущенно. — У нас в монастыре хранится доска -с нее эти листы и печатают. Одна из реликвий ордена. Все-таки гравировал сам Павел... Мы делаем для каждого Смотрителя новый оттиск. Очень хороший подарок. Недорого — и, главное, быстро.

Я подумал, что это особенно удобно при частой смене Смотрителей, — но не сказал ничего. Вместо этого я кивнул на мельницу в его руке.

— Отрадно, что вы молитесь за наше благополучие.

— Я не молюсь за благополучие, — ответил Менелай. - В этой местности нет благодати, и я обеспечиваю ею наши моторы.

На моем лице, видимо, проступило недоверие. Менелай перестал крутить свою мельницу и положил ее на сиденье рядом.

Гул винтов сразу стих. А потом горы за окном поехали в сторону: нас стало разворачивать ветром.

— Перестань, — сказал Галилео, - мы так опоздаем.

Менелай взял свою мельницу и опять начал небрежно ее покручивать. Моторы немедленно заработали.

— Если устанете, — сказал я, — буду рад вам помочь.

Галилео засмеялся.

— Ты, Алекс, не сможешь помочь. Менелай летит с нами именно потому, что он невозвращенец. В силу высокой святости он может производить очень много благодати даже такой крохотной мельницей. Его могут заменить сорок девять «возвращающихся однажды» или триста сорок три «вступивших в поток», и каждому будет нужна своя мельница. Сколько нужно таких, как мы с тобой, я не знаю. Но подозреваю, что это будет число со многими нулями.

— А почему здесь нет благодати? - спросил я.

— Запретная зона, - ответил Галилео. -Здесь нет ни одного ветряка, ни одного водного колеса или флага с мантрами. Сюда никто не может приехать с помощью благодати. А дойти пешком будет трудновато.

— Понятно, — сказал я. — Невозвращенец Менелай - наш мотор.

— Невозвращенец Менелай — специалист по управлению Флюидом, — сказал Галилео. —

Он учил этому искусству прежних Смотрителей. И будет учить тебя.

- Я уже начал, - улыбнулся Менелай и подмигнул. — Я немного рассказал про Флюид, покаты спал...

Только теперь до меня дошло, кто был мой невидимый собеседник из сна. Это был Менелай — я помнил его голос.

- Но ты очень нервничал и все время отвлекался, — продолжал Менелай. - В следующий раз будь внимательней.

- А когда будет «следующий раз»?

- Когда Флюид тебя примет, — ответил Менелай, раскручивая свою мельницу.