— Скорее уж полоумным, — пробормотал инструктор.

— Хватит! — отрезал Катон и слегка ткнул локтем Тинкоммия. — Не уверен, что он нам годится.

— Почему? Крепкий малый и хорош в драке. Вчера он отделал пару наших бойцов. Я сам это видел.

— Физическая сила — это еще не все.

— Нет, не все. Но этот человек хочет отомстить дуротригам. И у него есть на то право.

Катон понимающе кивнул. Жажда мщения помогает в бою. Это сильное чувство, не стоит пренебрегать им. Кроме того, насмотревшись на кровавые злодеяния дуротригов, подстрекаемых кастой жестоких жрецов, он и сам внутренне глубоко сострадал обездоленным ими несчастным.

— Справедливо. Мы оставим его, но только если он сможет постигать воинскую науку. Марий!

— Да, командир?!

— Продолжай.

Тут краем глаза Катон заметил какую-то суету у ворот и обернулся, чтобы рассмотреть все получше. К плацу рысцой приближалась кавалькада. Одного из всадников Катон знал в лицо. Это был Верика.

— Царь?! Что ему-то здесь надо?

— Он едет взглянуть, как продвигается обучение, — ответил Тинкоммий.

Катон холодно покосился на принца:

— Что ж, спасибо за своевременное предупреждение.

— Прости, римлянин. Дядя говорил что-то такое вчера вечером. Но я о том запамятовал и только что вспомнил.

— Ладно, замнем. — Катон ущипнул Тинкоммия за плечо. — Пошли приветствовать твоего дядю.

Они покинули строй обучающихся и поспешили навстречу царю атребатов. Верика остановил коня и, неуклюже спешившись, помахал им. Тинкоммий с явной озабоченностью оглядел старика.

— Все в порядке, сынок. Просто мышцы немножко затекли, в моем возрасте это не диво, — улыбнулся царь. — Ну, центурион Катон, как дела у моего войска? И почему в руках у воинов какие-то палки? Где их мечи?

Катон предвидел этот вопрос и заготовил ответ.

— Твои воины тренируются, царь. Настоящее оружие они получат, как только будут готовы.

— О? — Старик был явно разочарован. — И когда это ожидается?

— В скором времени, царь. Твои подданные учатся быстро.

— Можно мне посмотреть?

— Разумеется. Для нас это честь. Мы ничего не скрываем.

Верика дал знак своей свите, все всадники послушно спешились и медленно двинулись вслед за вождем.

Катон наклонился к Тинкоммию и прошептал:

— Постарайся не подпускать его к Бедриаку.

— Хорошо.

Верика принялся неторопливо обходить плац, с очевидным интересом наблюдая за отработкой приемов. Порой он останавливался, чтобы отпустить замечание или задать какой-либо вопрос. Катон почтительно давал пояснения. Они уже возвращались к оставленным лошадям, когда один из приближенных царя, темноволосый бритт с прикрытым лишь дорожным плащом голым торсом, выхватил у ближайшего из легионеров дубинку. Тот хотел было воспрепятствовать наглецу, но Катон мотнул головой. Темноволосый бритт воззрился на короткую деревяшку, выражая всем своим видом презрение, и рассмеялся.

— Кто это? — шепотом спросил Катон у Тинкоммия.

— Артакс. Еще один племянник царя. Не такой, правда, близкий, как я.

— Значит, у вас большая семья?

— Если бы ты только знал насколько, — вздохнул Тинкоммий, но тут Артакс поглядел на Катона.

— Почему наших воинов заставляют забавляться с игрушками, тогда как их следует обучать бить врагов? — с вызовом спросил он, бросая дубинку к ногам римского центуриона.