– Не хочу, чтобы мой визит побеспокоил тебя. Чем ты собиралась заниматься?

– Готовить еду.

– Я тебе помогу.

Мы прошли на кухню и занялись приготовлением обеда, состоявшего из овощного салата с вареными яйцами и консервированного тунца с рисом. Как только все было готово, мы сели за стол, и я заметила, что Ингрид и Грета, каждая на свой манер, перестали дичиться и завороженно смотрят на Орелин.

– Разве твой муж не будет обедать с нами?

– Когда у него много работы, как сегодня, он не вылезает из мастерской. Мы увидимся вечером.

– Он, кажется, художник?

– Не совсем. Он рисует иллюстрации к детским книжкам.

– Ты мне их покажешь?

– С удовольствием, но они на шведском.

Во время обеда мы свободно болтали о том о сем. Мои девочки ее очень заинтересовали. Она сажала их на колени, напевала им считалочки и всячески их развлекала. Я рассказывала ей маленькие семейные анекдоты, а также то, как Ингрид смешно произносила первые слова, которые я аккуратно записывала в блокнот. За десертом я шутя заметила, что теперь она знает все или почти все обо мне и моей жизни, в то время как сама ничего не рассказала о своей, которая, наверное, намного интереснее. Она бросила на меня тревожный взгляд.

– Иногда мне хочется, чтобы она была поспокойней, – глухим голосом сказала она, снимая Грету с колен и усаживая на стул.

– Но это, наверное, зависит от тебя, разве не так?

Она промолчала, затем достала из сумочки зажигалку и, глядя в проем открытой двери, ведущей в сад, закурила сигарету из пачки, лежавшей на столе. Я заметила, что она побледнела. Было видно, что мой вопрос ей неприятен.

– Слишком много людей без приглашения влезают в мою жизнь. Мне потребовалось время, чтобы понять их нехитрую игру. Но теперь им меня уже не обмануть. Я научилась с первого взгляда разгадывать их уловки. Да и появляются они не везде. Здесь, например, они не рискнут показаться, я это поняла, как только переступила порог. Твой дом для них закрыт.

– Орелин, о ком ты говоришь?

– Ты помнишь того мужчину, на старой фотографии? Я еще говорила о нем с твоим отцом.

– Я думала, что с той историей покончено…

– С ним – да. Он больше не возвращался. Но теперь есть другие.

– О!

– Один из моих друзей заказал после спектакля столик в ресторане. Когда мы пришли, по соседству с нами сидел тот же мужчина, что и вечером в театре. А двумя днями раньше я видела его в кино. Иногда какие‑то субъекты потихоньку следят за мной, сменяя друг друга. Вчера на мосту дю Гар я сразу же почувствовала их присутствие. Средь бела дня небо потемнело, и цикады смолкли. Сильвиан, наш оператор, крикнул, что он еще не готов и чтобы мы подождали. Я посмотрела в его сторону и увидела позади него троих мужчин, которые обменивались знаками за спиной техников. Из‑за них мне пришлось сделать двадцать два дубля одной и той же сцены.

Она курила, повернувшись лицом в сторону сада и избегая встречаться со мной взглядом, как если бы она утаила от меня что‑то более важное. Я молчала, не желая побуждать ее к продолжению этого нездорового разговора. Она знала, что я не одобряю ее бредни, как знала и то, что из‑за нашей дружбы я отнесусь к ним серьезно.

– Я рассмотрела все мыслимые гипотезы. Это ничего не меняет.

– Ты говорила с врачом?

– Он прописал мне транквилизаторы. Время от времени, когда жизнь становится невыносимой, я их принимаю.