Кэт Патрик. Оригиналы
Глава 1
Мне досталось выполнять первую часть. В школе я посещаю школьный совет, химию, тригонометрию, психологию и историю, а потом провожу остаток дня дома. Мне кажется, мама была в хорошем настроении, когда распределяла обязанности в этом году – математика и естественные науки, определенно, не лучшие мои предметы. Когда я напомнила ей об этом, она сказала: – Именно поэтому ты и выполняешь первую часть. Я заканчиваю наносить бальзам для губ, отхожу на шаг от раковины и хмурюсь. Я привыкла выглядеть так же, как и два других человека, но у меня никогда не будет чувства стиля Эллы. Я действительно ношу вязаный узорчатый кардиган. – В чем дело, Энн Тейлор Лофт? – бормочу я про себя, качая головой. Я откидываюсь назад и выгибаю шею так, чтобы видеть цифровые часы на тумбочке: 6:47 – мне осталось тринадцать минут до отправления в школу. Одним из серьезных маминых переживаний было то, что мы можем выделиться из массы и, следовательно, будем разоблачены, так что такие вещи, как опоздания, плохие оценки и привлекающая внимание одежда в основном запрещаются в Лучшем быту. Я не завтракала, но беконом не пахнет, так что я решаю перехватить что нибудь в столовой. Вместо того чтобы завтракать, я решаю выпрямить волосы. Я включаю утюжок, жду, пока он нагреется, а потом быстро, но тщательно вычесываю разделы и провожу утюжком по волосам, заставляя кудряшки исчезнуть. У этого есть свои недостатки, но, по крайней мере, то, что я выполняю первую часть, означает, что я выбираю прическу на день. Умело перемещаясь по затемненной спальне, я разглаживаю последнюю складку в изголовье кровати и бросаю свои пижамные штаны в корзину. Мама старается вести себя мягко, но я заметила, как вчера на ее лбу выступила вена, когда она увидела состояние моей комнаты – у мамы и так достаточно забот, поэтому я прибрала ее. Я собираю свои книги и ухожу, мягко закрыв за собой дверь. Как только я шагаю с теплого коврового покрытия на светлую древесину в коридоре, Элла делает то же самое. Ее спальня находится напротив моей: мы встречаемся лицом к лицу, лоб в лоб. Это как смотреть на картину, на которой я изображена в натуральную величину, но в другом наряде: у нее точно такой же тон каштановых волос, соответствующие темно карие глаза, те же губы, которые, естественно, плотно сжаты, когда не улыбаются. И сейчас они плотно сжаты. Глаза Эллы сужаются в щелки, когда она видит мои волосы. Ее поза чисто раздраженная – под мягким халатом она выгибает бедро и кладет на него руку – но я не только вижу ее недовольство, я могу его чувствовать. Она громко вздыхает и закатывает глаза. – Ты закончила? – спрашиваю я. – Мы не на прослушивании для подростковой драмы, ты же знаешь. У тебя нет аудитории. Элла кивает головой в мою сторону. – Я хочу сказать, ты настолько эгоистична, что это нелепо, – говорит она. – Это просто волосы, – отвечаю я, касаясь их. Не говоря о том, что потрясающие волосы. Хотела бы я себе такие навсегда. – Это не просто волосы, – говорит Элла. – Это время. Я с утра пораньше уже на ногах, и все потому, что я не до конца готова для второй части. Мне приходится учиться до того, как проснется Бетси, а потом учить еще и её. Ты же знаешь, в следующую пятницу игра! Мне и так много нужно сделать, а теперь я еще должна выпрямлять волосы утюгом? – Что происходит? – спрашивает Бетси, стоя в дверях и протирая глаза. Я чувствую себя немного виноватой, что разбудила ее. Ее часть – вечер, а это значит, что, вдобавок к домашнему образованию весь день, Бетси единственная, кто совмещает курс колледжа, работу на полставки и группу поддержки в вечерних играх. Она ложится спать, по крайней мере, на час позже нас. Когда Бетси, наконец, фокусируется на мне, ее темные глаза расширяются. |
