— Он владел большим состоянием.

— Да.

— Большая часть его имущества пошла на уплату долгов.

— Вот что мне в тебе нравится, Безжалостный. Ты от всей души готов поделиться информацией, которая никому больше не известна.

Он забарабанил пальцами правой руки по столу, внимательно наблюдая за моим лицом.

— Что именно ты хочешь узнать?

— Какой интерес имеет Организация в нем и его бизнесе?

— А какой твой интерес?

— Я же сказала: услуга другу.

— Ага.

— Это большой секрет, Безжалостный?

— Да, — ответил он. — Весьма.

— Ниточки тянутся на самый верх?

— Да, к тому же тут речь идет об очень больших деньгах.

— И ты пытаешься решить, о чем мне можно рассказать в качестве услуги?

— Верно.

Я ждала. Любые мои слова ничего не изменили бы.

— Ладно, — наконец заговорил он. — Вот что я тебе расскажу. У множества людей имеются обязательства и расписки этого типа. Осколки. У всех есть такие бумаги. Крупные банки могут разориться, а некоторые члены Организации отправятся в неожиданные отпуска. Речь идет не только обо мне, мы все здесь замешаны.

— А как насчет тебя?

— Я не связан напрямую, поэтому скорее всего мне ни чего не грозит.

— Если тебе что-то потребуется…

— Угу. Спасибо.

— Как он умер?

Безжалостный развел руками.

— Поехал покататься на проклятой Виррой лодке, поскользнулся и ударился головой о борт.

Я приподняла бровь.

— Никто не хотел его смерти, Кайра. Я хочу сказать, что у нас был только один шанс получить наши вложения обратно: если его люди заработают серьезные деньги. А после его смерти мы остались ни с чем.

— Ты уверен?

— Как можно быть хоть в чем-то уверенным? Я не желал его смерти. Я не знаю никого, кто хотел бы видеть его мертвым. Империя прислала лучших следователей, и они полагают, что произошел несчастный случай.

— Хорошо, — сказала я. — Каким он был человеком?

— Ты думаешь, я хорошо его знал?

— Ты давал ему деньги в долг или рассматривал такую возможность, — значит, ты его изучил.

Он улыбнулся, потом на его лице появилось задумчивое выражение — сомневаюсь, что на свете найдется много людей, которые его видели.

— Знаешь, он вел себя совершенно естественно.

— Не понимаю.

— Казалось, у него нет никаких задних мыслей — ни у кого не возникло ни малейших подозрений.

— Звучит знакомо.

Он пропустил мое замечание мимо ушей.

— Файрис пытался быть воспитанным, профессиональным, расчетливым — он старался убедить тебя, что является настоящим бизнесменом. И пытался произвести впечатление — всегда.

— Своим богатством?

Безжалостный кивнул:

— Да, именно так. И еще тем, что он всех знает и что он хорош в своем деле. Полагаю, это являлось частью имиджа — производить впечатление — и было для него важнее, чем сами деньги.

Я молча кивнула. Он улыбнулся.

— Мало?

— Да.

— Тогда мне нужна причина.

— Ты ставишь меня в неловкое положение, — сказала я.

— Неловкое? — И он взглянул на меня так, как я смотрела на Влада, когда поняла, что смутился он.

— У меня есть друг…

— Понимаю.

Я рассмеялась.

— Ладно, забудем. У меня остался должок, — призналась я, погрешив против истины. — Одна старуха, которую собираются вышвырнуть из дома потому, что все начали продавать собственность после смерти Файриса.