— Старую женщину лишили права выкупа имущества? Ты шутишь?

— Нет.

— Я тебе не верю.

— Неужели я бы стала такое выдумывать?

Он, посмеиваясь, покачал головой.

— Да, пожалуй, не стала бы. И что же ты собираешься делать?

— Сама еще не знаю. Пытаюсь раздобыть побольше информации и все обдумать. — В любом случае если у Влада и был другой план, он им со мной не поделился. — Что еще ты можешь мне рассказать?

— Ну, ему было тысяча четыреста лет. Никто о нем не слышал до Междуцарствия, но после того, как оно закончилось, он очень быстро стал набирать вес.

— Как быстро?

— К концу первого столетия Файрис уже был очень богатым человеком.

— Да, времени он не терял.

— А потом, через сорок или пятьдесят лет он разорился.

— Полностью?

— Угу.

— И все вернул?

— Вдвое. Всякий раз он становился богаче, и каждое следующее разорение оказывалось более жестоким.

— Одни и те же причины? Бумажные замки?

— Точно.

— Перевозки?

— И строительство кораблей. Этим он занимался с самого начала.

— Почему никто не учится на своих прежних ошибках?

— Мне кажется, ты кого-то хочешь покритиковать, Кайра? — Он слишком болезненно воспринял мои слова.

— Нет. Меня просто разбирает любопытство. Мне известно, что ты совсем не глуп. Большинство людей, у которых он брал деньги, тоже знали свое дело. Как же ему удавалось всякий раз добиваться успеха?

Безжалостный слегка расслабился.

— Ты не видела его в деле.

— Что ты хочешь сказать? Он умел продавать свои идеи?

— Да, и много больше. Даже когда он разорялся, никто об этом не знал. Конечно, когда такой богатый человек теряет свой капитал, банкротство не оказывает влияния на образ его жизни — у него остаются особняк и яхта, он продолжает бывать в клубах, как и прежде, и ездит в дорогих экипажах.

— Конечно.

— И он этим пользуется. Через пять минут разговора с ним ты забываешь, что он недавно разорился. А потом вбегают его секретари с какими-то бумагами, которые он должен подписать, или с вопросами о каких-то серьезных сделках, и он вновь оказывается на вершине мира. — Безжалостный пожал плечами. — Не знаю. Может быть, его секретари специально приходили только для того, чтобы произвести впечатление, — но такая тактика срабатывала. Заканчивалось тем, что у тебя складывалось впечатление: сейчас самый подходящий момент вложить свои деньги, в противном случае кто-нибудь другой заработает на выгодной сделке.

— И желающих оказывалось множество.

— Среди джарегов? Да.

— И они глубоко завязли?

— Точно.

— Это не слишком хорошо для моего расследования.

— Ты опасаешься, что можешь помешать Организации?

— В том числе.

— Такой вариант нельзя исключать, — заметил он.

— Верно.

— И что тогда произойдет?

— Не знаю, — вздохнула я.

Он покачал головой.

— Я не хочу, чтобы у тебя возникли неприятности, Кайра.

— Я тоже, — заявила я. — Как далеко за пределы Норпорта выходит эта история?

— Трудно сказать. Все сосредоточено здесь, но он начал расширять свое дело. Конечно, у него есть офисы и в других местах — без них не обойтись, если занимаешься перевозками. Но подробности мне неизвестны.

— А что происходило перед тем, как он умер?

— Что ты имеешь в виду?

— У меня сложилось впечатление, что для Файриса наступали трудные времена.

— И даже очень. Он отчаянно барахтался.