— У нас нет выбора, — сказал Малко. — С ним буду разговаривать я. И припугну его, чтобы он не вилял. Вы знаете, где его найти?

— Конечно. На улице Эль-Гамхурия. У него есть лавка, которая называется «Самарканд». Здесь можно купить почти все. Но...

— Я отправлюсь туда, — сказал Малко.

Со смешанным чувством опасения и надежды Эллиот Винг смотрел, как тот садился в свой автомобиль. Армянин был подонком, обладавшим осторожностью змеи. Он и пальцем не пошевелит, если будет знать, что суданцы против...

Малко отправлялся на дуэль. В глубине души он понимал, что выбор ограничен. После этого воскресенья, которое только что начиналось, как обычный день в Хартуме, оставалось лишь три дня до удара топора.

— Я нашел ее только что на улице. Она голосовала на дороге, чтобы добраться до автовокзала и уехать в Джубу. Ее отпустил какой-то немец. Она хорошо пахнет, и у нес приятный вид!..

Армянин пристально смотрел на девицу своими большими лягушачьими глазами.

— Можно найти для нес небольшую работу по дому, — сказал он. — Ты будешь получать тридцать фунтов в месяц. Согласна?

— Да, — сказала девица.

Как все африканки с юга, она говорила не по-арабски, а по-английски. Дополнительный плюс: она не была зашита и, наверное, отличалась свободным нравом. Успокоившись относительно своей ближайшей судьбы, она улыбнулась новому хозяину. Без всякой неприязни. Для любой белой женщины Сами Аравеньян показался бы воплощением безобразия. Он был похож на карикатуру со своими выпученными глазами под складчатыми веками, черными усами, свисающими по обе стороны слюнявого и мягкого рта. Огромное тело напоминало большого краба. Но толстая негритянка видела лишь одну вещь: массивную золотую цепочку, надетую на волосатом запястье...

Во всяком случае, для нее любой белый оставался белым. Все было лучше, чем помирать с голоду в Джубе или стать добычей солдат на севере, которые были бы рады изнасиловать незашитую женщину.

Сами Аравеньян проводил ее глазами, когда она покидала его кабинет, неся перед собой пару грудей, острых, как два снаряда. Ей требовался лифчик из закаленной стали. Как только она перешагнула порог, Аит Ахмед воспользовался этим, чтобы без церемонии положить свою руку ей на ягодицы. Восхищенная этим знаком внимания, девица обернулась с коровьей улыбкой.

Оставшись один, армянин зажег сигару. Он был доволен. Впереди его ждало несколько приятных вечеров. Вопреки тому, что говорили злые языки, он думал не только о деньгах. Его враги утверждали, что иные армяне готовы продать свою мать, чтобы завести дело... Но он, Аравеньян, был другим... Он любил время от времени заняться сексом, хотя и выбрасывал спустя неделю своих девиц на улицу... Он не любил ни к кому привязываться. Но нетленные ценности привлекали его... Такие, например, как слитки золота... Он построил себе на Девятой улице квартала Нью Экстеншен великолепную виллу, с бассейном, защищенную колючей проволокой и стеной из которой торчали осколки бутылок.

Он спокойно, с чувством исполненного долга готовился встретить волну невыносимой летней жары. У него был новенький мощный движок с генератором и полная цистерна мазута. Его соседи станут изнывать от тяжелого смолянистого зноя, а он будет вкушать свой рахат-лукум в приятной прохладе вместе с послушной рабой... В сущности, Хартум был не таким уж плохим местом. Он сколотил здесь огромное состояние и продолжал процветать, раздавая бакшиш кому следует. Он повернулся в своем кресле, чтобы бросить довольный взгляд на огромный сейф в стене позади него. Это был символ его успеха — успеха маленького голодного эмигранта, много лет назад приехавшего в Судан. Он никогда не отказывал в помощи своим соотечественникам, что не мешало ему ежегодно морить голодом часть своей клиентуры, дабы заполучить еще несколько золотых слитков.