— Он мой мужчина и будет моим мужем. Что бы он ни сделал, ничто не изменит это.

Судья Райли с минуту смотрел на письмо, затем заколебался. Если Клэя Белла убьют…

Казалось, она поняла, о чем он думал. Она гордо подняла подбородок и сжала губы. Потом улыбнулась ему.

— Порви его, па. Мы остаемся.

Судья Райли взял письмо, написанное с таким душевным трепетом, разорвал его надвое и выбросил обрывки в корзину для бумаг.

Об оконное стекло билась огромная муха. На улице хлопнула дверь… Они ждали и слушали…

За столом он сидел очень тихо, обдумывая свой план. Он сжал и разжал пальцы правой руки и попробовал поработать плечом. Рука больше не болела, рана не давала о себе знать. Суровая жизнь и здоровая пища скотовода быстро побороли слабость от ранения.

Он медленно пил кофе, и когда чашка наполовину опустела, скрутил сигарету. Когда он закурил, дверь открылась, и вошел Джексон.

— Стэг у амбара. Килберна не видно.

— Спасибо.

— Я думал об этом.

Он курил, и обдумывал ситуацию. На время поединка Джада Девитта можно было исключить из общей картины. За ним присматривал Шорти, а с Шорти шутки плохи.

В уме он представил путь, который пройдет Стэг от конюшенного амбара. Он знал о намерениях Харви, тот рассчитывал убийство с хладнокровной тщательностью. Килберн будет находиться там, где нужен больше всего.

Он вдруг повернулся и посмотрел на Коффина, который вошел в комнату.

— Билл, несколько дней назад я видел, как ты передразниваешь мою походку. Ты сможешь сделать это еще раз?

Коффин застенчиво покраснел, услышав обвинение, но при вопросе взгляд его стал острым.

— Надо думать, сумею, — медленно сказал он.

— Тогда поменяйся со мной шляпами.

Билл Коффин коротко глянул Клэю в глаза, затем протянул шляпу.

Вниз по лестнице сошла Коллин и посмотрела через комнату на Клэя, но инстинктивно она понимала, что сейчас не время подходить к нему. Она подошла к столику отца и села рядом с ним.

Клэй встал и поправил револьверы. Он подошел с Коффином к двери, там они тихо о чем-то поговорили, затем Клэй повернулся и оставил Коффина у двери. Он пересек комнату и, проходя мимо Коллин, положил ей руку на плечо и слегка сжал, затем, не говоря ни слова, пошел дальше.

Когда он вышел, в ресторане воцарилось молчание. Сэм Тинкер почувствовал, как на лице выступает пот. Он посмотрел на стоящего у дверей спиной ко всем Коффина. Светловолосый ковбой курил сигарету.

Где-то тявкнула собака… затем опять тишина. Город, казалось, застыл. Далеко за холмами за несколько миль прогудел паровоз.

Судья Райли прокашлялся и взглянул на Коллин. Никто не сказал ни слова.

Кто-то шумно выдохнул и почти раздраженно повернулся. Слабый шорох одежды в комнате был самым громким звуком.

Стэг Харви все хорошо продумал. Джек Килберн расположился в пустом доме между кузницей и седельной мастерской.

Харви низко опустил поля шляпы и вышел на улицу, когда из «Тинкер-Хауса» вышел высокий человек в черной шляпе, серой шерстяной рубашке и черном Шейном платке.

Стэг Харви испытывал странный восторг. Все шло как надо. Никаких рывков в сторону: двое мужчин встречаются, как должно встречаться мужчинам. Хоть он убийца, но он строго придерживался всех правил драки.

Человек перед ним вышел на середину улицы и резко повернул налево, теперь солнце било ему в глаза.

Стэг Харви начал двигаться вперед с чувством удовлетворения. Он шел не спеша, размеренным шагом, выбирая место встречи, так, чтобы Белл оказался перед седельной мастерской.