Солнце уже садилось, когда Диана поднялась наконец по дощатым ступенькам и, откинув сетку, ступила в хижину на шаткий помост, держащийся на нескольких брусьях. На ней была туника и широкие штаны из ткани, цветом и фактурой напоминающей некрашеный муслин. Она была немолода. Очень немолода. Ее светлые волосы казались почти прозрачным пухом.

— Кому требуется помощь? — спросила она, окинув хижину беглым взглядом. — И, пожалуйста, зажгите лампу, здесь ничего не видно.

— Меня зовут Турк Файндли, — сказал Турк.

— Это вам требуется помощь?

— Нет, я…

— Где больной?

Турк зажег масляную лампу и провел доктора за ширму, к желтоватому тюфяку, на котором спал Томас. Жужжание насекомых снаружи становилось все громче. Турк никогда не ожидал такого от насекомых, но это гудящее стальное стаккато нельзя было спутать больше ни с чем. С берега доносился еще стук молотков, грохот железа, пыхтение и завывание дизелей.

Томас похрапывал в забытьи. Диана с отвращением посмотрела на кое-как повязанный окровавленный бинт.

— Что случилось?

Турк рассказал ей про неудачную швартовку «Пустельги».

— Выходит, он пожертвовал собой ради вас?

— Ну, собой не собой, но куском руки точно.

— Счастливый вы человек. Всем бы таких друзей.

— Пожалуйста, посмотрите, что у него с рукой… Атам будет ясно, счастливый я человек или нет.

Она потрогала Томаса за плечо. Тот открыл глаза и немедленно выругался — старинной, жгучей, как перец, креольской похабщиной. Потом попытался сесть, но у него ничего не вышло.

— А это что еще, б…, за старушенция?

— Я медсестра. Успокойтесь. Кто делал вам перевязку?

— Какой-то козел на корабле.

— У него это получилось крайне неудачно. Можно, я осмотрю вашу руку?

— Я думаю, он это делал впервые в жизни. Он… ё-мое!.. Отец небесный!.. Турк, это правда медсестра?!

— Не ведите себя как маленький, — сказала Диана. — И лежите смирно. Я не смогу вам помочь, пока не пойму, в чем дело. — Она помолчала, продолжая осмотр. — Ясно… Вам повезло, что артерия не задета. — Она достала из сумки шприц и наполнила его. — Это обезболивающее. Сейчас сделаем вам укол. Потом промоем рану.

Томас было принялся негодовать, но больше для виду. После укола ему заметно полегчало.

Турк отошел в сторону, чтобы освободить место Диане, — хижина была совсем крохотной. Он попытался представить себе, на что похожа жизнь могильщиков судов.

Спаять в ангаре, молиться, чтобы тебя не убило и не покалечило раньше, чем закончится годовой «контракт» и тебе выдадут обещанную зарплату вместе с билетом до Порта. По словам босса могильщиков, в лагере был официальный врач, но он приходил дважды в неделю и в основном для заполнения бумаг.