— Вкусненькая полевка, — прошамкала Вислошейка. Отулисса промолчала. — Похоже, ты чем-то недовольна, дорогая?

   Отулисса не удостоила ее даже взглядом. Отвернувшись, она спустилась на берег и принялась подбирать с песка водоросли и просоленные морем погадки.

   Небо окрасилось пурпуром. Короткий зимний день слабо догорал, торопясь смениться сумраком ночи. Зимой тьма опускалась резко и внезапно, словно каменный топор, отрубающий день от ночи, свет от мрака.

   Шесть сов сидели на скалах и ждали.

   Отулисса должна была прилететь с сумерками! — пробормотал Сорен и в десятый раз с отчаянием простонал: — Куда же она могла запропаститься? Просто невероятно! Она ведь никогда никуда не опаздывает!

   Я уверен, Отулисса прилетит, — без особой уверенности пробормотал Мартин.

   «Сколько же нам ждать?» — думал Сорен.

   Тем временем переменный ветер усиливался. Взлет с утесов и без того удлинял путешествие через море, а хаотичный шквалистый ветер делал его еще более сложным.

   Сорену с Гильфи предстояло решить — лететь или не лететь, с Отулиссой или без нее. Эзилриб поручил им руководство операцией, поскольку только им двоим было ведомо устройство Сант-Эголиуса изнутри.

   Сорен с Гильфи переглянулись.

   Гильфи моргнула. «Думаю, придется отправляться».

   Сорен без труда читал ее мысли. «Ты права».

   Приготовиться к взлету! — скомандовал он. — Уточни курс, Гильфи.

   На север через северо-восток, размах крыльев точно между двумя первыми звездами Золотых Когтей, через три лиги поворачиваем на восток, потом на юг. По возможности держитесь правее Маленького Енота, он у нас будет строго на востоке.

   Взлет! — взвизгнул Сорен пронзительным голосом сипухи.

   А в это время Отулисса стояла на узком берегу и беспомощно бормотала:

   — Глаукс, что же мне делать?

   Она собрала огромную кучу питательного мусора. Чтобы перетащить все эти удобрения к корням Великого Древа, требовалось как минимум четыре захода. Но Вислошейке этого было мало. Она беспрерывно отрывала Отулиссу от работы и посылала за дичью.

   Вот и теперь она громко проверещала:

   — Дорогуша, кажется, я слегка проголодалась! Только что тут пробегал хорошенький толстый суслик. Ты ведь не откажешься, правда?

   «От чего я не откажусь, старая ты ведьма?!»

   Отулисса швырнула дохлую рыбу в кучу и молча поднялась в воздух. Больше всего ее бесил слащавый голосок Вислошейки и ее напускная любезность. Только и было слышно «сделай то, милая», да «сделай это, дорогая» или «надеюсь, ты не возражаешь, моя хорошая». При этом обе они прекрасно понимали, что у Отулиссы просто нет выбора! Тогда к чему ломать представление, прикидываясь добренькой?

   Когда Отулисса сужающимися кругами ринулась вниз на суслика, землю окутала тьма. В мгновение ока день погас, и мир окрасился черным.

   Прикончив зверька, Отулисса снова поднялась в небо. Клюв ее был в крови.

   «Они улетели!» — обреченно подумала она и, рассекая встречный ветер сильными взмахами крыльев, полетела к Вислошейке, торчавшей на скале с книгой в когтях.

   Отулисса начала снижаться, готовясь бросить суслика к уродливым лапам старухи, и вдруг ее что-то остановило.

   В желудке все словно перевернулось, бешенство потоком хлынуло в полые кости ее тела, и Отулисса, не помня себя, швырнула окровавленного суслика прямо в голову старой карге.