Великий князь нахмурился, явно недовольный тем, какой оборот принимает дело, но все же кивнул.

— Да, возможно, мы рассмотрели бы этот академический вопрос, будь мы обеспокоены.

— Покорно благодарю, ваше величество, — с некоторым облегчением произнес Урсис. — В таком случае я попрошу адмирала Брима дать вам необходимые разъяснения.

Брим, вздрогнув, как от удара током, посмотрел на Урсиса и проглотил огромный комок, непостижимым образом возникший у него в горле.

— В-вы хотите знать, что мешает…

—..непобедимый якобы армии одерживать победы, — закончил за него князь. — Вы у нас космический эксперт — говорите же.

Что ж, подумал Брим, за этим меня сюда и прислали. Набрав побольше воздуха, он встретился с каменным взглядом великого князя.

— Это довольно просто, ваше величество. Какой бы хорошо оснащенной и храброй ни была ваша армия, ни один медведь и ни один краулер не устоит против наземных сил Лиги, пока те воюют в тесном взаимодействии с Космическим Флотом Хота Оргота. Ваши солдаты, чтобы сражаться успешно, должны иметь защиту — и огневую поддержку — из космоса. Только комбинация сил обеспечивает победу, а чтобы победить окончательно, необходимо производить и использовать в больших количествах наступательную космическую технику. Я видел хороший пример этому на маневрах, где вы и сами изволили присутствовать…

— На сегодня довольно, адмирал, — сказал наконец Николай, подняв унизанную кольцами руку. — Вы дали нам богатую пищу для размышлений. Имеете что-нибудь добавить, генерал? — Великий князь обратился к Урсису отрывисто, почти сердито, как будто тот чем-то ему досадил.

— Могу лишь высказать благодарность вашему величеству за то, что соблаговолили выслушать нас в столь затруднительной ситуации, — ответил Урсис, храбро выдержав стальной взгляд монарха.

Князь кивнул и ворчливо сказал Бородову:

— Так вот почему, Анастас Алексий, ты докучал нам весь прошлый год?

— Больше года, Николай Боровицкий, — заметил Бородов.

— Да. Можешь не напоминать. Ты, как и генерал Урсис, считаешь, что мы не выигрываем войну, верно?

— Ваше величество, — серьезно заметил Урсис, — я хочу подчеркнуть, что мы войну проигрываем. Более того, если мы будем продолжать в том же духе, то Лига в течение стандартного года может оказаться, фигурально говоря, у самых ворот Громковы.

Великий князь стиснул подлокотники стула, задетый за живое словами Урсиса, и прорычал что-то по-содескийски.

— Вы обещали говорить только на авалонском, Николай Боровицкий, — напомнил Бородов.

— Мы сказали, что генерал Урсис не стесняется высказывать свое мнение, — ворчливо пояснил князь.

— Это не совсем точный перевод, — сказал Бородов Бриму, — значительно смягченный.

Наступило молчание. Князь уперся подбородком на шестипалую лапу и задумался, вглядываясь в отполированную поверхность стола. Затем он поднял глаза на собравшихся.

— Не очень-то вы порадовали нас этой ночью, — проворчал он.

— Радовать вас не входило в наши намерения, Николай Боровицкий, — ответил Бородов.

— Сделай милость, Анастас Алексий, позволь нам договорить.

Бородов умолк, но не счел нужным извиниться.

— Как мы уже сказали, ваши речи не доставили нам радости.