— Они сияют, — указал Олег на стены колодца. — Ларс, притуши свет.

По мановению пальцев чародея сферы потускнели, и в воцарившемся мраке сияние рун стало заметнее. Вырезанные в камне письмена искрились желтовато-зелёным, и свечение их становилось сильнее с каждым витком лестницы.

— Мне не по себе, — учащённо задышал Дик. — Что-то происходит, я это чувствую. Что-то чертовски дурное.

— Лестница... — выговорил Ларс с таким трудом, будто только что пробежал марафонскую дистанцию. — Огры её не строили. Они её восстанавливали. И умирали. По мере... Углубления.

— Это защитные руны, — проскрежетал зубами Мордекай, морщась от боли, и утёр побежавшую носом кровь.

Бреннер споткнулся, и вся четвёрка едва не полетела вниз.

— Сделайте что-нибудь! — взмолился Миллер, корчась, будто ему ломали рёбра.

— Давай обратно! — прокричал Олег, и кровь брызнула из его рта. — Нужно вернуться!

— Нельзя! — отрезал Ларс, бросив взгляд назад и увидев, как рунное свечение ползёт вверх по стенам колодца. — Мы не успеем! Держитесь крепче!!!

После этих слов Бреннер перешёл с шага на бег, и прошлые трудности верховой езды показались седокам сущей ерундой. Дракон нёсся вниз по лестнице, едва ли отдавая себе отчёт о происходящем. Его движения были похожи на паническое бегство слепца из горящего здания. Громадного, сотрясаемого конвульсиями монстра заносило на виражах, он врезался боком в стены, и только воля Ларса помогала Бреннеру держаться на ногах. Защитные руны Гут Холейн разъедали изнутри. Присутствие смерти, что почувствовал каждый, только ступив на лестницу, очень быстро стало очевиднее самой жизни. Боль и ужас вытеснили все иные чувства, бессилие парализовало все мысли, кроме одной — держаться, держаться, во что бы то ни стало.

Пальцы Олега онемели, вцепившись в край роговой пластины мёртвой хваткой, а тело швыряло по спине дракона как тряпичную куклу. Перед глазами, будто в ночном кошмаре, летели зловещие шлейфы демонических рун. Хотелось кричать, вопить, что есть мочи, но на это не было сил. В нутро словно запихали моток раскалённой колючей проволоки и тянули во все стороны, грозя вот-вот разодрать в клочья. Но даже тогда его пальцы не разомкнутся. Вся воля, вся жизнь, что остались ещё в агонизирующем существе, цеплялись сейчас за несущегося вниз умирающего дракона, в последней надежде вырваться из ловушки.

Олег не увидел конца лестницы. Очень скоро его взор застлала багровая пелена, и безумная гонка со смертью, наконец, закончилась. Пальцы разжались, и закованное в латы, истекающее кровью тело скатилось по кожистому крылу на каменный пол.

— Эй, эй, очнись, — пробился к сознанию чей-то знакомый, но очень слабый голос.

Олег с трудом открыл глаза и первое, что увидел — освещённое сияющей сферой лицо Мордекая. Колдун был необычайно бледен и, казалось, постарел лет на двадцать, по земным меркам.

— Ага, живой, — оскалился Томас, демонстрируя кровоточащие дёсны. — Я ещё на что-то гожусь, а?

— Ты спас нас, — ответил из темноты голос Ларса. — Ещё бы не годился.

— Господи, — простонал Миллер. — Я думал, нам конец. Слава тебе, Господи.

— Не нужно этого, дружище. Для тебя просто Томас.

— Что с Бреннером? — приподнялся Олег.