– Ну, как самочувствие? – спросил всадник вместо приветствия.

– Пока еще не очень, но через день‑два я буду в форме, – ответил Джаг.

Пока они разговаривали, из вагона вывели дюжину лошадей. На длинном поводе рабы повели их по кругу, чтобы благородные животные могли размять ноги и успокоиться.

У Джага загорелись глаза.

– Они все очень хороши, – сказал он, с завистью провожая лошадей взглядом.

– Гнедая – моя, – предупредил Кавендиш, – а среди остальных выбирай себе любую.

Джаг не верил своим ушам. Заметив его растерянность, Кавендиш добавил:

– Тебе нужна лошадь, которая признает тебя, которая будет подчиняться твоему малейшему жесту, мимолетному взгляду... Поспеши, у нас не так уж много времени!

После долгих колебаний Джаг остановил свой выбор на великолепном тонконогом скакуне.

– Молодец, это лучший из всех, – одобрил Кавендиш. – Теперь он твой. И учти: в течение трех дней ты должен найти с ним общий язык.

С тех пор на каждой остановке Джаг сам прогуливал своего скакуна, ласково разговаривал с ним, дул ему в ноздри. Чтобы конь привык к его запаху, он проводил с ним все ночи напролет и спал прямо на полу конюшни, бросив охапку соломы у ног скакуна.

День он проводил с Розой в своем купе. Пока та занималась своей внешностью, пересматривала новые туалеты и при этом безумолчно щебетала, как птичка, Джаг задумчиво созерцал пейзажи, мелькающие за окном.

Когда состав втянулся в предгорья Сьерры, пейзаж резко изменился, и Джаг с чувством острой ностальгии смотрел на буйство дикой природы.

Поезд мчался сквозь океан зелени, грязные реки, вдоль берегов которых стояли полуразрушенные хижины на сваях, проносился по виадукам, перекинувшимся через залитые солнцем долины, которые наверняка покорили бы сердце старого Патча.

Джаг вновь и вновь возвращался к своим проблемам. Конечно, сейчас его положение изменилось к лучшему, но он по‑прежнему оставался рабом, зависимым от дьявольского ошейника. Он уже успел осмотреть вблизи таинственный второй вагон, но так и не узнал ничего нового. Получить существенную информацию можно было только одним способом – проникнув внутрь вагона, но пока эта возможность исключалась: часовой в коридоре постоянно охранял вход. К тому же, попади Джаг в коридор, он ничего не смог бы сделать – у него не было ключа.

Джаг неоднократно расспрашивал Розу, как Галаксиус открывал двери, но каждый раз она уклончиво отвечала, что никогда не замечала у Супроктора никакого ключа. А он, каким бы маленьким не был, рано или поздно все равно попался бы на глаза.

Не сдвинулись с мертвой точки и сердечные дела Джага, ибо все свободное время он посвящал коню, приручая его к себе. Он довольствовался тем, что издали наблюдал за Монидой, и при этом старался найти оправдание своей нерешительности.

Глава 27

Во второй половине дня, когда поезд проходил вдоль бурного и шумного горного потока, в дверь купе постучал Кавендиш.

– Есть работа, – сообщил он. – Одевайся потеплее и подходи к новым вагонам.

Заинтригованный, Джаг быстро собрался. Он был один. Роза получила место портнихи у придворных и фаворитов Галаксиуса и большую часть времени занималась изготовлением моделей, нарисованных заказчиками.

Как только поезд остановился, Джаг соскочил на землю. Кавендиш уже был на месте в компании с тремя вооруженными охранниками. Человек десять рабов под командованием Отиса устанавливали пандус у второго вагона, купленного в Томболл Пойнте. Когда его дверь откатилась в сторону, Джаг испытал настоящий шок.

В вагоне стоял автомобиль.

Это был старинный, окрашенный в красный цвет вездеход 4x4 с реечной рулевой передачей и турелью наверху. Из прозрачного пуленепробиваемого пузыря турели торчал ствол тяжелого крупнокалиберного пулемета.