– Разобраться во всем одному Бестужеву-юниору было совсем не просто.

– Он и не был один. Ему помогал предавать отца старший брат, награжденный за усердие назначением послом в Варшаву.

– Положительно, сэр Грей, эта семья существует по своим совершенно особенным законам.

– И самое любопытное, милорд, по внешнему виду никто никогда не предположит, что они в действительности способны сделать друг с другом. У сыновей существует единственная цель – лестница славы: они мечтают о карьере при петербургском дворе.

– Полагаю, сэр Грей, они слишком умны и решительны в своих действиях, чтобы кто-либо из русских монархов решился опереться на их плечи.

– Вы высокого мнения о русских монархах, милорд. Я бы распространил ваш вывод на всех венценосцев. Упоение властью заставляет пренебрегать простейшей осторожностью и воображать себя провидцем и прорицателем человеческих судеб. Если Алексей Бестужев сумеет это понять, перед ним большая дорога.

– Почему вы усомнились в нем? Ему двадцать семь, помнится, лет, и он уже познал горький вкус унижения и страх падения. Это старит, но и превосходно учит. Таких уроков не забывают.

– Полагаю, вас могут заинтересовать, милорд, подробности, касающиеся нашего старого знакомца Гюйзена.

– Учителя голландского языка царевича Алексея, того, что принимал участие в миссиях Бестужева-сеньора?

– Вот именно. Только следует уточнить – барона Гюйзена.

– Даже так?

– О да. «Серый кардинал», как его стали называть, вернулся после бестужевских хлопот о замужестве герцогини гофмейстером двора наследника. Впрочем, досмотр за наследником составлял лишь одну из его обязанностей. Царь Петр не менее ценил способность голландца слагать стихи по случаю всех русских побед. Петр сам позаботился и о его титуле, и о регулярной выплате жалованья, чего никогда не делал даже в отношении самых высоких сановников.

– Все это до казни царевича?

– В том-то и дело, что и после. Похоже, именно Гюйзен сыграл немаловажную роль в трагедии наследника. Только получаемые им награды всегда носили скрытый характер.

– Значит, он по-прежнему был нужен Петру.

– Был и остается, милорд. Есть основания полагать, что именно его вмешательство сохранило за Бестужевым-сеньором должность при герцогине Курляндской, несмотря на все компрометирующие гофмейстера Анны обстоятельства. Петр прислушался к советам «серого кардинала».

– Они должны были иметь серьезное обоснование.

– Разве нельзя счесть таким обоснованием особый характер отношений герцогини со своим обер-гофмейстером – Бестужев-сеньор был повышен в придворном чине. Тем самым герцогиня Анна вполне в руках русского двора.

– Довольно неожиданное после стольких лет службы Бестужева-сеньора окончание. К тому же он очень немолод. Тридцать лет разницы – его успеху можно позавидовать!

– У герцогини Анны не осталось надежд и никогда не было выбора.

– А если прибавить к этому ее собственные годы… Сколько ей?

– Столько же, сколько Бестужеву-юниору.

– Да, для женщины около тридцати лет наступает время самых рискованных усилий.

– Если к их числу вы относите и появление первого фаворита.

Митава

Дворец герцогини Курляндской

Герцогиня Курляндская Анна Иоанновна и П. М. Бестужев-Рюмин

– Не верю и ни в жисть не поверю: Прасковья робенка родила!

– Так оно и есть, Анна Иоанновна. Точнее точного.

– Это тихоня-то наша, по покоям идет – по сторонам не глядит, в церкви стоит – один пол разглядывает.