— Еще живой?

— Как и ты, дружище. Тебе нравится моя собачка?

Взгляд Сэма перенесся через дворик и упал на доберман-пинчера, который, натянув цепь, до сих пор рвался к нему. Это было красивое сильное животное, злобная боевая машина.

— Думаю, чужих она зря не трогает?

— Нет, только затем, чтобы сожрать. — Нейт ухмыльнулся и, шаркая ногами, убрался восвояси.

Пес сделал новый прыжок вперед, но цепь сдержала его. Сэм откинулся в кресле. Кресло было дорогим. Таким же дорогим, как и все остальное на летней вилле Каспера Уордена. Наполовину выполненный из дерева дом в английском стиле, стоящий на одинокой скале вблизи побережья пролива Мэн, мог быть построен лишь человеком, в чьи руки попали очень большие деньги, к которым он еще не привык. Все вокруг было новым, даже английский сад, выходящий к крутому обрыву над полосой прибоя. За исключением отдаленного шума волн, здесь стояла полная тишина.

Сэм отхлебнул из высокого стакана. У него снова болела голова. Свет резал глаза, но он внимательно смотрел на длинную дугу подводных скал, идущих от оконечности мыса Маквид-Пойнт. Сэм взглянул на часы и подсчитал, что вода начнет отступать примерно через час. Он нахмурился при мысли о том, как сильно рисковал, проходя этот риф накануне.

За его спиной раздался сдавленный смешок, а за ним — слова:

— Знай вы эти места, могли бы подойти к берегу в полумиле отсюда, мистер Камерон.

— Да, через риф идти сложно, — ответил не оборачиваясь Сэм.

— В основном там песок, но кое-где можно наскочить и на камни. Лично я бы не рискнул, так как здесь большая глубина только у берега.

Легкой походкой Каспер Уорден обошел кресло, и Сэм поднялся, чтобы поздороваться с ним.

Уорден не походил на людей из обычного окружения Лаймана. Невысокого роста, коренастый, с густыми черными волосами, бледным лицом и умными глазами за очками в прямоугольной оправе. На вид ему можно было дать лет тридцать пять — сорок. Доберман зарычал, когда они поздоровались за руку. Пальцы у Уордена были холодными, мягкими и гибкими, как змейки, улыбка обнажала потемневшие зубы.

— Очень рад, Сэм. Лайман часто говорил о вас. Жаль, что сейчас он… эээ… так чувствует себя. Думаю, Нора позаботится о нем, они так любят друг друга. Эта славная пара много сделала, чтобы мое пребывание здесь не было скучным. Насколько я понимаю, вы уже встречались с Ферн, моей падчерицей.

— Да.

— Она совсем не похожа на Марту, свою мать. Ферн — странная девушка. Она презирает меня из-за смерти матери. Что ж, ей виднее. Надеюсь, то, что она, вероятно, рассказала вам о нас, не вызвало у вас слишком негативного впечатления… — Уорден буквально тонул в потоке слов.

— Давно вы владеете этим местом? — спросил Сэм.

— Я построил эту виллу два года назад, и для меня это первая возможность провести здесь лето. — Уорден сделал головой нырок вперед и отхлебнул хайбол. — Нейт — настоящий волшебник по части морских двигателей, он перебирает сейчас дизель моей шхуны, а вот по линии домашнего хозяйства — не мастак. Он мой единственный помощник. Ферн, как понимаете, здесь жить отказалась. Так что мы холостякуем, можно сказать. Надеюсь, вы остановитесь у нас?

— Я еще не решил, но в любом случае спать я буду на своем шлюпе.

— Как вам угодно.

Сэм снова сел в кресло, а Уорден подошел к псу и стал чесать у него за ухом. Доберман по-прежнему внимательно наблюдал за Сэмом. Откуда-то со второго этажа дома раздался протестующий голос Лаймана. Нору слышно не было. Сэм почувствовал, как на его скулах твердеют желваки.