Море было спокойным и гладким. Риф почти полностью обнажился. Сэм оглянулся на нависший позади него дом, который мог бы послужить отличной декорацией для драмы времен королевы Елизаветы. Стекла окон отсвечивали слепящими бликами. Над северной береговой линией мыса зависла дымчатая пелена, на Маквидском холме, куда перевел свой взгляд Сэм, в солнечных лучах застыли голые стены монастыря отца Доминика. Казалось, все вокруг застыло. Сэм пересек нетронутый огнем участок леса, спускавшийся к морю, и оказался на выжженной пожаром территории. Деревянный отель, упомянутый Уорденом, стоял в самом центре обугленного запустения.

Отель сгорел лишь частично, сохранились три этажа, с замысловатой резьбой на поручнях, балконах и створках дверей. Застаревшая желтая краска, вспузырившаяся и покоробившаяся при пожаре, местами все еще несла на себе его черные отпечатки. Кровля практически отсутствовала. Остановившись, Сэм посмотрел на длинные ряды разбитых окон.

Неожиданно из одного окна что-то выпорхнуло. Он вздрогнул, но тут же с облегчением вздохнул, увидев, что это всего лишь рваный край оконной занавески, взметнувшейся от дуновения бриза. Нервы, приятель, криво усмехнулся Сэм и, развернувшись, пошел в обратном направлении. Он снова обогнул дом Уордена и направился к бухте с восточной стороны.

Черная шхуна Уордена стояла повернутой к нему транцем с позолоченными буквами, которые были забраны в красивые кавычки: «Пантера, Нью-Йорк». Сэм с восхищением любовался линиями судна, вновь подумав, что на нем можно без проблем совершить кругосветное путешествие.

Внезапно в нем зародилось желание осмотреть шхуну более внимательно. Он забрался в один из яликов, стоящих рядом с «Холидеем», и подгреб к «Пантере», размышляя о том, кто водит ее в открытом море. В Уордене мало что выдавало опытного яхтсмена, хотя больших оснований думать так у Сэма не было. Самым вероятным ему казалось, что сюда «Пантеру» мог пригнать Лайман.

Сэм подошел к корме с правого борта и вскарабкался на широкую палубу из красного дерева. Да, на переоснащение судна пошли лучшие материалы, к работам были привлечены искусные специалисты, поэтому шхуна выглядит как новенькая. Через четверть часа он узнал о «Пантере» немало такого, что удивило его.

Быстрый осмотр двух передних отсеков не выявил ничего необычного. Машинный зал с аварийной силовой установкой подтверждал слова Уордена о том, что Нейт перебирает дизель. Головка двигателя была демонтирована, ее части разбросаны среди измазанных в солидоле инструментов. Озадачили Сэма камбуз и кладовая. Находящихся на борту «Пантеры» запасов провианта и воды было достаточно, чтобы продержаться в море долгие месяцы. Канистры с топливом, баки с водой стояли по всем углам.

Внизу было жарко, и Сэм прошел в среднюю часть судна, в просторную каюту, совмещающую в себе салон и столовую и обставленную с таким же сверхэлегантным вкусом, что и дом Уордена. Переборки были отделаны ореховым деревом, на иллюминаторах — шторы из мягкой кожи. Стены каюты были увешаны фотографиями в рамках, и Сэм приблизился к самой большой из них. Снимок был сделан несколько лет назад, когда «Пантера» была еще выкрашена в белый цвет. Это не помешало Сэму узнать ее — линии шхуны говорили сами за себя. В кормовой части под брезентовым навесом стояла, позируя, группа мужчин в костюмах яхтсменов. Лицо одного из них, в центре группы, показалось Сэму знакомым.