Люди в нем не подавали признаков жизни.

Мак-Лин почувствовал, как им овладевает отчаяние.

Миссис Мак-Лин повернула голову и тихо сказала:

– По-моему, это становится неприличным.

– И что ты предлагаешь? – так же тихо спросил несчастный премьер-министр, у которого от неподвижного стояния на ветру начали замерзать ноги.

– Уйти, – решительно заявила миссис Мак-Лин.

– Ну что ты, – только и смог прошептать премьер-министр Ирландии. – Это скандал на весь мир.

– Это уже скандал на весь мир, – сказала жена. – Представляешь, какими мы сейчас выглядим идиотами.

И тем не менее, хотя премьер понимал, что в словах супруги есть своя правда, он знал, что будет стоять и дальше. Ведь сейчас он был не частным, а официальным лицом.

Минуты тянулись все медленнее, и судя по тому, что охранники время от времени переступали с ноги на ногу, им тоже надоело это долгое, томительное ожидание.

Репортеры, посмеиваясь, начали снимать неподвижный самолет с запертой дверью, а также ожидающего премьер-министра и его свиту. Мак-Лин почувствовал себя совершенно несчастным, он уже видел эти фотографии в газетах с заголовками «Напрасное ожидание», «Наш премьер-министр сел в лужу» или еще похлеще. Под нацеленными на него объективами он снова ощутил себя школьником, беззащитным перед всесильным директором.

«Что делать? – пытался сообразить он. – Взять и гордо уйти? Или еще подождать?» Ситуация становилась чудовищной по своей нелепости. «Может быть, с Президентом что-нибудь случилось?» – промелькнула мысль.

Но вот дверь как будто сдвинулась. Сердце у премьер-министра забилось быстрее. Неужели все-таки он дождался…

Действительно, дверь самолета открылась.

Но по трапу спустился лишь один человек, и тот явно не российский Президент.

Он подошел к толпе встречающих, успевших к этому времени приобрести какой-то несчастный вид, возможно, из-за холодного ветра. Даже цветы в руках миссис Мак-Лин заметно поникли.

– Здравствуйте, я представитель Президента России, – с какой-то вымороченной (или это только показалось МакЛину?) улыбкой представился он,– Господин Президент очень сожалеет, но он не сможет выйти из самолета по состоянию здоровья. Он приносит свои самые глубокие извинения.

Премьер-министр Ирландской республики был потрясен настолько, что в первую минуту даже не знал, что ответить.

– Я очень сожалею, – начал он, и голос его прозвучал как-то хрипло. Он прокашлялся. – Я прошу передать господину Президенту мои сожаления ввиду его внезапной болезни.

Едва премьер-министр закончил говорить, как его супруга резко повернулась и направилась к двери аэровокзала. «Какой стыд!» – несколько раз тихо повторила она.

2

«Опять висяк, – думал Турецкий, следуя на место происшествия. – До чего же это неблагодарное занятие».

В последние несколько месяцев раскрываемость серьезных преступлений снизилась до такого уровня, что впору было, как не раз говорил Турецкий, бросать все к черту и уматывать из прокуратуры Москвы.

Складывалось впечатление, что в последние месяцы удавалось раскрывать одну только бытовуху. Все это злило Турецкого, и не только его. Иногда он даже начинал понимать Славу Грязнова, который некоторое время назад ушел из милиции и организовал частное сыскное агентство. Правда, из рассказов Славы Турецкий понял, что занимались они в основном двумя видами дел – поиском пропавших (случаи типа «ушел из дома и не вернулся») и выслеживанием неверных мужей и жен, непутевых детей или нечестных на руку компаньонов. Последний вид сыска, который больше смахивал на шпионаж, был Саше особенно отвратителен, и он не понимал, как можно этим заниматься не только спокойно, но даже с интересом, как делали некоторые из служивших у Грязнова агентов.