— Ваша роль в этом деле определилась несколько раньше: там, на берегу, — заметил Демин.

— А вы, вы играете роль следователя! — не слушая, продолжал Сухов. — Перед начальством вы, конечно же, исполнительный и деловой, перед друзьями — щедрый, раскованный, передо мной вы, естественно, тонкий и доброжелательный… И все роли, роли, роли!

— Мне кажется, вы ошибаетесь, — сказал Демин, помолчав. — Да, с вами я веду себя иначе, нежели с начальником следственного отдела. Думаю, поступаю правильно, что не рассказываю одни анекдоты и друзьям и девушкам. Я могу разыгрывать какую угодно роль, но, когда вижу, что хулиганье лапает девчонку, по-лошадиному ржет, а прохожие делают вид, что ребятишечки шутят, я обязан вступиться, даже если наверняка знаю, что ничем хорошим это для меня не кончится. Да, обстоятельства обязывают меня к этой роли, тут вы правы. Но ведь вы не последовали требованиям обстоятельств, несмотря ни на что, сыграли роль труса. И продолжаете ее играть. Да, одни и те же обстоятельства толкают людей к различным ролям. И люди поступают в зависимости от своей внутренней сути, от нравственных убеждений, воспитания, силы характера…

Сухов сидел, откинувшись на спинку стула, руки его висели вдоль туловища, глаза были полуприкрыты, на губах застыла улыбка не то снисходительности, не то беспомощности.

— Почему вы так настойчиво убеждаете меня, что я преступник? Ведь моя вина только в том, что я не проявил исключительности! Я простой, средний по многим показателям человек и хочу таковым оставаться. Я доволен тем, что имею, никому не завидую. Неужели во всем этом есть нечто ужасное?

— Внимательно вас слушаю. — Демин кивком предложил Сухову продолжать.

— Что делать — моя жизнь сложилась так, а не иначе, она свела меня с этими людьми, а не с теми, предложила мне эту судьбу, лишив д