Она помолчала и посмотрела на кольца у себя на пальце.

— Кто знал о вашей дружбе? — спросил Оскар.

— Никто не знал. Это была наша тайна, а «Замок» — королевством. Да, мы были детьми, мне восемнадцать, ему семнадцать. Мы жили в сказке, которую сами сочинили. Мы играли, много пели и смеялись. И спали друг с другом. Мы знали, что это грех, но… не понимали, что может быть плохого в таком естественном действии, делающем нас счастливыми.

Оскар разглядывал надпись под гравюрой на стене.

— Значит, Уильям погиб примерно через пять месяцев после вашей встречи, — проговорил он, — ночью седьмого января 1874 года во время страшного шторма, из-за которого «Дельфин» сел на мель на Гудвин-Сэндз.

— Да, — подтвердила миссис Вуд. — Три спасательных бота отправились в жуткую бурю на помощь сторожевому кораблю. Пять человек погибло, Уильям был самым молодым. Через три недели я обнаружила, что жду ребенка. Но я никому не сказала, кто отец. Я носила своего Билли — и позор: вдова, которая забеременела, не имея мужа. Я была одна, понимаете, мистер Уайльд. Никто не знал моей тайны. И сейчас не знает, кроме вас и… Эдварда О’Доннела. — Она поморщилась, когда произнесла это имя.

— Грубияна, которого мы встретили на улице? — спросил я, подняв голову от своих записей.

— Да, — ответила миссис Вуд. — Он ни в чем не уверен. Я ему не призналась, но он догадался, и знает, что не ошибся.

— А этот Эдвард О’Доннел, он отец Уильяма? — спросил Оскар.

— Нет, он старший брат моего Уильяма. Когда он напивается, то становится бессердечным и жестоким, а мой Уильям был нежным и любящим. Эдвард О’Доннел мучает меня вот уже два года.

— Два года? — переспросил Оскар.

— Когда Уильям погиб, а потом родился Билли, Эдвард находился за границей. Он на десять лет старше Уильяма. В шестнадцать Эдвард нанялся на французский пароход и отправился в Канаду в поисках удачи. Сначала у него все шло хорошо, но в Монреале, когда он жил среди французов, он начал пить. В конце концов, лишившись практически всего, он нашел корабль, на котором вернулся домой. Я не знала о его существовании, пока он не появился здесь два года назад. — Неожиданно ее поглотила новая волна горя, и она заплакала. — Этот человек разрушил мою жизнь. И жизнь Билли. Если мой мальчик мертв, в его смерти виноват Эдвард.

— Успокойтесь, мадам, — попытался утешить ее Оскар. — Я же вам сказал: тот, кто виновен в смерти Билли, обязательно будет наказан.

— Эдвард О’Доннел убил моего мальчика, прямо или косвенно, но он виноват! — вскричала она. — Он отвез Билли в Лондон. И развратил его. Эдвард познакомил Билли с человеком по имени Беллотти и через него с жизнью, наполненной пороком. Мне так стыдно… Пока в нашей жизни не появился Эдвард, мы были чисты.

— Прошу вас, успокойтесь, вы и сейчас чисты, — сказал Оскар.

— Вовсе нет, — возразила миссис Вуд. — Я пустила Эдварда О’Доннела в свою постель. Он заставил меня, и я согласилась. Я поддалась, мистер Уайльд. Он сказал, что раз он брат моего Уильяма, значит, имеет на меня все права. — Она уже не сдерживала горьких рыданий. — Он сказал, что, если я ему не отдамся, он откроет мою тайну всему миру.