И тут доктор окатил Джона холодной водой, и у того перехватило дыхание.

– Вы открываете глаза.

Джон подчинился, а Янов принялся нажимать на кнопку фотовспышки, держа ее прямо у него перед носом и настойчиво повторяя:

– Кричите. Кричите!

– И-и… – протянул Джон.

– Кричите же!!! – рявкнул Янов. – Вы родились! Орите, что есть мочи!!!

– Ау-а!!! Ау-а!!! – истошно завопил Джон и внезапно почувствовал, что с этим криком из его души выплескивается нечто темное и мерзкое. Он буквально осязал это! Он орал не менее двадцати минут. И замолчал только от удивления, когда понял, что обмочился.

– Вы восприимчивы, – похвалил Янов. – У вас пойдет. Завтра приходите с женой.

Первый же сеанс странной терапии преобразил Джона. Еще вчера при слове «музыка» он болезненно морщился, а сегодня, вернувшись от доктора в Титтинхерст, он тут же уселся за рояль, взял мощный мажорный аккорд и запел сочиненное в машине четверостишие так страстно, что насторожилась даже скептичная Йоко:

– Это будет новый альбом «Битлз»? – спросила Йоко, когда Джон, повторив эти строчки раз пятьдесят, остановился.

– Нет, – отрицательно помотал он головой. – К «Битлз» это не имеет никакого отношения.

Йоко одобрительно кивнула. А он добавил:

– Пожалуйста, позвони Дику Грегори. Я хочу, чтобы он делал мне массаж. Весь день. Я хочу попытаться обойтись сегодня без героина.

19

Когда мастер-запись альбома «Let It Be» была готова, «Битлз» неожиданно проявили к ней интерес и, откликнувшись на звонки Дебби, дружно явились в «Эппл». В том числе и заметно взбодрившийся Джон. Власти США, не очень-то довольные его миротворческими акциями, не продлили ему визу, вот он и вернулся в Лондон. Но доктора Янова он прихватил с собой.

И вот они уселись в павильоне, и Спектор включил магнитофон… Неожиданным было уже начало: не музыка и даже не счет – «раз, два, три», как в «Please, Please Me», а совершенно бессмысленная фраза Джона в стиле его абсурдных шуточек: «„Люблю Пигмея“ Чарльза Хотри – спектакль в пользу глухих! В первой фазе Дорис получает овес…» Что означает этот набор слов, сказанный им на какой-то репетиции года два назад, никто не помнил.

Но Джон от такого начала пришел в восторг и даже захохотал от удовольствия. Теперь, что бы ни следовало дальше, альбом ему уже нравился. Пол же, напротив, насупился. Его интересовала музыка, а не модернистские хулиганства. И музыка началась сразу за выкриком Джона. Это был огрызок песни Пола «Двое из нас», которую он когда-то забросил, посчитав неудачной:

К черновой записи этого фрагмента Спектор не добавил ничего, оставив его как есть. Обрывалась «песня» так же внезапно, как и начиналась. А затем вновь прозвучала фраза Джона: «Да, о'кей… Погодите… Раз, два, три…» По замыслу продюсера, все эти ухищрения должны были ввести слушателей в атмосферу репетиции «Битлз», и если это удастся, вся «лажа» будет прощена.

Но Пол не желал этого понимать. Он был вне себя: «Начать пластинку с какой-то бесформенной каши! Это профанация и позор!..» И он уже не был способен прочувствовать, как прекрасна была следующая песня – «Across The Universe» Джона. Она была нежна и влекла фантазию в заоблачные дали. Услышав ее припев – буддийскую мантру «Джай Гуру Дэва Ом», Харрисон впал в благостный транс: наконец-то не он один в «Битлз» сеет с помощью музыки зерна мудрости Кришны… А его собственная песня «I, Me, Mine» была так шикарно доработана Спектором с добавлением мощного органа и перемикширована, что обещала стать хитом.