— Некоторые лошади стерли копыта, и я хотел спросить, нельзя ли нам отдохнуть денек.

Джимми моргнул, сомневаясь, не снится ли это ему.

— Отдохнуть?

— Мы очень быстро идем, сэр, и некоторые лошади так совсем охромеют к тому времени, как мы доберемся до Крондора.

Джимми наконец проснулся.

— Сквайр, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — При дворе в Бас-Тайре можете сколько угодно играть в солдат, но здесь вы солдатами являетесь. К тому времени как я оседлаю коня, ваша рота должна быть готова к дневному переходу. Сегодня впереди поедете вы, храбрецы.

— Сэр…

— Это все! — отрезал Джимми. Он закрыл на секунду глаза, потом медленно сосчитал до десяти и, глубоко вздохнув, закричал: — По коням!

Вокруг него солдаты засуетились, седлая коней. Отчасти раздражение Джимми было вызвано тем, что они действительно загоняли лошадей. И кони, и люди, конечно, выбьются из сил при подходе к Крондору, но только такими невыносимыми темпами можно было добраться до города за три дня. Оставалось надеяться, что еще не будет слишком поздно.

Когда колонна была готова, Джимми оглянулся и попытался подсчитать численность своих отрядов. Пять сотен кавалеристов и пехотинцев, сейчас тоже оседлавших коней. Солдаты питались сухим пайком, и некоторые были уже заметно нездоровы. Но больными или здоровыми, усталыми или отдохнувшими, он доведет их до Крондора. Если город будет еще держаться к тому времени, как они туда подойдут, он сможет изменить баланс сил. Борясь с голодом и усталостью, он распорядился:

— Поешьте, потом времени не будет. Через десять минут ускоряем темп. — Повернувшись к голове колонны, он закричал: — Сквайр Дюваль, ведите колонну шагом!

— Есть, сэр! — откликнулся Дюваль и вывел свои пять десятков улан в авангард.

На востоке поднималось солнце, расцвечивая пейзаж розовыми и желтыми тонами, и, обозрев войско при свете, Джимми не мог не признать, что выглядела рота Дюваля по-боевому.

* * *

Атаковали их на рассвете, до того как солнце встало над горами, в тот момент, когда солдаты менее всего были готовы к бою и скорость их реакции тоже была медленнее всего. Эрик уже проснулся и позавтракал, проверил укрепления, которые приказал соорудить вчера, и скомандовал всем в лагере приготовиться к выступлению.

Ричард стоял у командной палатки, наблюдая за приближающимися войсками.

— Они хотят пройти по нашим телам, — мрачно сказал он.

— Я бы на их месте сделал то же самое, — отозвался Эрик. Он взмахнул правой рукой, держа шлем под мышкой левой. — Если мы удержим центр, то сможем сегодня победить. Если один из флангов не устоит, я смогу заткнуть пробоину, но если падет центр, нам придется отступить.

Стоявший рядом с отцом Леланд констатировал очевидное:

— Тогда надо постараться, чтобы центр не пал. — Надев свой собственный шлем, он сказал: — Отец, могу я присоединиться к колонне?

— Да, мальчик мой, — сказал Ричард. Юноша побежал к груму, державшему его лошадь, и когда он прыгнул в седло, лорд Макарлик добавил: — Пусть Тит-Онанк ведет твой клинок, а Рутия улыбается тебе. — Упоминание бога войны и богини удачи было тут вполне к месту, решил он.

Захватчики маршировали неритмично, без барабанщиков или другого установленного темпа, чего Эрик привык ожидать от войск Кеша или Королевства. Он сражался рядом с большинством людей, которым сейчас противостоял, и пока был среди них шпионом, почти не ощущал близости к ним. И все же он уважал их храбрость, и ему было ясно, что Фэйдава смог создать хорошо организованную армию из разрозненных отрядов пехоты и конницы с Новиндуса.