На берегу озера у подножия невысокого холма стояло во всем своем великолепии большое каменное здание. Вокруг росли ухоженные, подстриженные кусты, среди которых виднелись белые статуи и урны с пышными петуниями. Выше по склону тянулись сады, цветущие сейчас последним бурным цветом поздней весны. Заказанный Полом столик был расположен у окна, распахнутого в это время года настежь. Ресторан был уже полон туристов и миланских бизнесменов с их шикарными женами в белых полотняных или шелковых пастельных тонов платьях. И снова Пол отметил про себя, как делал не раз за годы, проведенные с Ильзой, что ее нисколько не занимал вопрос, достаточно ли хорошо она одета; элегантная простота ее туалетов подходила к любому случаю.

Женщина за соседним столиком задержала взгляд на колье Ильзы. Пол угадал взгляд знатока; эта женщина явно знала толк в драгоценностях.

Ильза спросила, чему он улыбается.

– Хорошее настроение. Посмотри туда, – он показал рукой, – там, у дальнего конца озера есть площадка, где по вечерам устраивают танцы. Чарующее это зрелище – танцующие молодые пары и огни, отраженные в озере. Такие красивые молодые люди. Мы обязательно сходим туда. Ты не разучилась танцевать?

– Конечно, нет.

– Вот и хорошо. Я тоже не разучился, а музыка там чудесная.

– Я вижу, ты здесь ходил на танцы.

– Несколько раз. Я завел здесь друзей, Ильза. Для меня это было переменой к лучшему. Я рад, что сюда приехал. Так что насчет ланча? Закажи спагетти. Они чудесно готовят спагетти «а ла карбонара». И вино. Их белое вино – это солнечный свет, разлитый в бутылки, вот какое это вино. Ну вот, я заговорил фразами из рекламных передач, да?

Он чувствовал, что поглупел от счастья и говорит бессвязно, но не мог, да и не хотел остановиться.

Спустя почти два часа, когда они допивали экспрессо, Ильза, откинувшись на стуле, сказала:

– Ну а теперь расскажи мне про всех остальных.

– В общем-то, я держал тебя в курсе всего того, что с кем происходит. Я ведь писал тебе, что Тео открыл кабинет? По его словам, дела идут неплохо, он даже прислал мне чек в счет выплаты займа. Мне это совсем не нужно, но я не мог отказаться. Мег и Ларри теперь ограничили свою практику только мелкими животными. Ларри слишком стар для лошадей. Мег чувствует себя прекрасно, но, конечно, ужасно беспокоится за Тома, он ведь во Вьетнаме. Ну и Тим… – Пол развел руками. – Ну что о нем скажешь?

– Он все еще дружит с этим странным человеком – Джорданом?

– Насколько я знаю, да. Действительно странно, загадка какая-то.

В письмах он подробно рассказал Ильзе про Джордана, умолчав лишь об эпизоде с Айрис. Он хотел забыть эту историю и поэтому не упоминал о ней никому, даже Ильзе, так же как и о попытке Айрис покончить с собой, если таковая имела место.

– А сын Айрис все еще связан с Тимом? – спросила Ильза.

– Не знаю. Тео ничего не писал про него последнее время. Странно, не правда ли? Вся эта история странная. «Не доверяй тем, кому за тридцать». Весь опыт старшего поколения отброшен как ненужный хлам. Но Тиму тем временем самому за тридцать. Знаешь, одна фраза из письма Тео застряла у меня в голове. Он писал, что бунтарями становятся и самые лучшие, и самые худшие представители нынешнего молодого поколения.

– Не обязательно худшие, – резонно заметила Ильза. – Часто самые запутавшиеся.

– Возьми, к примеру, его второго сына, Джимми. Он уже женат, оба, и он и его жена, учатся на медицинском факультете, и у них есть маленькая дочка. Такие молодые люди – созидатели. Не то что другие, которые стремятся все разрушить.