– А что ты хочешь вспомнить?

– Что-то связанное с лебедями. Что же такое я хочу о них вспомнить?

– Ума не приложу, что бы это могло быть. Но потом это всплывет. Так всегда бывает.

– Да, возможно, посреди ночи.

– Только, пожалуйста, не буди меня, когда это случится.

– Обещаю. Да и в любом случае это скорее всего какой-то пустяк.

Спустя несколько дней Пол под влиянием неизвестно откуда взявшегося импульса предложил Ильзе:

– Ты не хотела бы поехать на озеро Гарда посмотреть на виллу Мартильини?

Ильза восприняла предложение без энтузиазма.

– Да тебя к ней и близко не подпустят, пока не закончено расследование.

– Мы просто проедем мимо. Мне хочется взглянуть на нее.

– Что за глупое любопытство.

– Пусть будет глупое любопытство. Но проехаться по красивым дорогам не так уж плохо.

– Ну ладно, поедем. Но я все равно думаю, что это глупо.

Вскоре «феррари» уже несся в восточном направлении. В Бреши они сделали остановку, так как подошло время ланча. Ильза, ненавидевшая ходить по магазинам, решила, что пора все-таки купить подарки друзьям в Израиле. Пол обошел вместе с ней несколько фешенебельных магазинов, где иностранные туристы и итальянцы на отдыхе покупали шелковые и кожаные вещи и дорогие безделушки. Точно зная, что ей нужно, Ильза быстро и решительно выбрала шарфы и перчатки, а Пол, чувствуя себя несчастным, стоял рядом, не смея задать вертевшийся на языке вопрос: «Когда ты уезжаешь?» – потому что не хотел услышать ответ.

Затем они продолжили свой путь и вскоре съехали с основного шоссе и углубились в район, застроенный виллами.

Прошло полчаса, а они все ехали мимо каменных стен и запертых железных ворот.

– Ты хоть представляешь, куда ехать? – спросила Ильза.

Он понимал, что ей стала надоедать поездка, которую она считала его капризом. Возможно, это действительно был глупый каприз, а возможно, и нет. Ему по-прежнему не давало покоя какое-то воспоминание, какой-то вопрос, оставшийся без ответа. С нарочитой уверенностью он сказал:

– Я очень хорошо знаю, куда ехать. Название деревни упоминалось в одной из газет.

И они снова поехали по еще более узким, более извилистым, тихим затененным дорогам, где воздух был напоен ароматом апельсиновых и лимонных деревьев, и опять мимо потянулись каменные стены с железными воротами, за которыми в глубине садов мелькали дома.

– Должно быть, это здесь, – сказал наконец Пол.

Четыре или пять машин стояли вдоль дороги. У ворот, на которых висел огромный замок, собралась группа людей, пытавшихся высмотреть хоть что-то на подъездной аллее.

– Любители достопримечательностей, – заметил Пол, вылезая из машины.

– Как и мы, – фыркнула Ильза.

Какой-то мужчина спорил на ломаном итальянском с другим мужчиной, судя по всему, привратником, кричавшим с порога небольшого каменного дома, расположенного за оградой.

– Нет, нет, я повторяю, вход воспрещен. Можете спорить хоть целый день, все равно я вас не впущу.

– Нужно проехать дальше, – сказал Пол. Проехав еще несколько ярдов, он снова остановил машину и вышел.

– Пол, это же бессмысленно, – уверяла Ильза.

Он не ответил; ее слова не дошли до него. От пришедшей ему в голову мысли в мозгу словно вспыхнуло белое пламя, заставив забыть обо всем остальном. Он вспомнил то, что хотел вспомнить.

Он подошел к ограде, сделанной из тонких изящных черных железных столбиков, между которыми с трудом можно было просунуть руку; в высоту они достигали восьми футов и заканчивались наверху позолоченными остриями.