В отчаянии Люк попятился, зашел в воду, поскользнулся и с громким всплеском упал назад. Ковей бросился на него, Люк отчаянно изогнулся и какимто образом умудрился оказаться сверху.

Надавливая обеими руками, он попытался не дать противнику поднять голову над водой. Ничего не получилось.

Теперь-то, наконец, Люку стало ясно, почему ковей выдвинули этого малютку в качестве своего представителя на суде Кану. Гибкий и проворный, он, казалось, состоял из одних мускулов, покрытых мягким пухом.

Это борьба без правил, напомнил себе Люк. И зашарил по скользкому дну в поисках камня или чего-нибудь еще, столь же твердого. Но ничего, кроме песка, не обнаружил и вдобавок потерял равновесие. Ковей отшвырнул его, навалился на грудь и… Ему без особых усилий удалось то, что не получилось у Люка, — удерживать голову противника под водой.

Всего несколько сантиметров воды — и рев толпы превратился в еле слышное эхо. Он попытался вырваться наверх. В искаженном водой лице ковей появилось что-то лягушачье. Безжалостно прижимая Люка одной рукой, туземец балансировал другой.

Люк повернулся вправо, наткнулся ртом на что-то скользкое и вцепился в него зубами. Ковей отдернул укушенную конечность, Люк вынырнул и с наслаждением вздохнул. Второй противник — толпа, настроенная далеко не сочувственно, — обрушил на него яростные крики. И все же даже сквозь них он слышал возгласы, которыми Халла, Лейя и Ц-3ПО подбадривали его. Йюзземы оглушительно вопили, Р2Д2 пронзительно бибипкал и громко свистел.

Ах, если бы только на его месте оказался Хин! уж тогда бы этот проклятый ковей так не усмехался. Когда укушенный ковей вновь попытался поймать его за голову, Люк с силой извернулся и зашарил обеими руками, хватаясь пальцами за бока ковей и пытаясь нащупать какое-нибудь чувствительное место. Тот, однако, ловко ускользал из-под его рук.

Видимо, потеряв терпение, ковей и другой рукой стал надавливать на голову противника, не заботясь о том, чтобы сохранить равновесие. Люк понял, что сейчас вода может сослужить ему хорошую службу. Он слегка опустился, повернулся, и туземец соскользнул в пруд.

Насквозь промокший и наполовину оглушенный, Люк силился встать на ноги. Пока он раздумывал, куда нанести удар, ковей вскочил тоже, наклонился и бросился на него.

На этот раз Люк пустил в ход правую ногу, вложив всю оставшуюся силу в удар, который пришелся на середину туловища ковей, примерно туда, где у человека находится желудок. То ли сила удара была велика, то ли на этот раз он угодил в более чувствительное место, но ковей взвыл и сел в воду.

Пошатываясь, Люк подошел к нему, поднял ногу и ударил снова. Ковей сумел поднять руку, заблокировать удар и одновременно вцепиться в поднятую ногу Люка. Тот попытался вырваться, но туземец ловко дернул его к себе, подцепив собственной ногой. Люк понял, что если ковей сумеет дотянуться до него, все будет кончено. Он лежал, уткнувшись лицом в песчаное дно пруда, и не мог сделать ничего.

Разве что шарить по сторонам руками. И вдруг они наткнулись на что-то продолговатое и твердое. Камень, но слишком большой, чтобы можно было ухватить его одной рукой. Для этого требовались обе руки — и чуть больше сил, чем у него осталось.

Дальше случилось то, чего он опасался, — на затылок легла рука. И сильно надавила вниз; так сильно, что лицо Люка погрузилось в песчаное дно и в ноздри забился песок. Какая ирония! Выросший в мире, где царствовала пустыня, он оказался на грани того, чтобы встретить смерть в воде!

В крови остались уже последние крохи кислорода, мысли начали путаться. Где-то в глубине сознания запел далекий, потусторонний голос, призывая его расслабиться. Ну, это как раз проще всего, не без удовольствия подумал он.