— Сделал? Что?

— Ну, как я… ударил его, — пояснил он, чувствуя себя настолько вымотанным, что смог сделать лишь еле заметный жест в сторону ковей.

Принцесса нахмурилась, переводя взгляд с Люка на туземца и обратно.

— Ты хочешь сказать, что не помнишь? Он покачал головой.

— Я думала, тебе конец, когда он во второй раз повалил тебя. Похоже, я беспокоилась зря, ты просто морочил всем нам голову, так долго оставаясь под водой.

Никому я не морочил голову, подумал Люк.

— Потом ты бросил этот большой камень, который нашарил в пруду. Ковей явно не ожидал этого и даже не попытался увернуться. Никогда не думала, Люк, что ты так искусен в ближнем бою.

Люк и сам никогда так не думал. Но как объяснить ей это? Восхищение, сияющее в глазах принцессы, заставило его промолчать. Можно будет поговорить об этом позже, сказал он себе.

Одно не вызывало сомнений — так или иначе, но он бросил этот камень. Теперь осталось выяснить, правильно ли он оценивает ковей и не трудился ли зря.

Они подошли к Халле и остальным. Все поздравляли его одновременно. Люк не отвечал. Забрав у принцессы свой меч, он срезал лозу, которой старая Халла была привязана к сталактиту. Она, бедняжка, едва не упала — сказывалось многочасовое нарушение циркуляции крови в туго стянутых ногах. Принцесса помогла ей устоять.

— Спасибо, барышня, — сказала Халла, растирая себе икры и бедра.

Люк между тем освобождал йюзземов и дроидов. Внезапно между ним и Кии встал тот самый второй вождь, который подавал сигнал к началу сражения. Люк мгновенно решил, что он ошибся в своей оценке ковей. Что, его ожидает еще одно сражение? Или, может быть, от йюзземов, раз они не люди, для их освобождения потребуется совершить какой-то дополнительный подвиг? Мало ли какие у них тут, в подземном мире, законы? Кто знает, с какой трудно вообразимой их гранью им предстояло столкнуться?

Однако очень быстро выяснилось, что волновался он зря. Вождь просто пожелал продемонстрировать всем, как трепетно ковей относятся к приговору Кану. Люк напряженно наблюдал за тем, как туземец вытащил откуда-то из своего наряда остро отточенный нож из вулканического стекла, и расслабился лишь тогда, когда лезвие рассекло сначала путы, стягивающие йюзземов, а потом и дроидов.

Однако почти сразу же снова возник повод для напряжения. Позади послышался ропот, и, обернувшись, он увидел, что к нему подводят того ковей, с которым он сражался. Голова у него была уже перевязана, с обеих сторон раненого поддерживали под руки. Оказавшись рядом с Люком, боец знаком попросил своих помощников отойти.

Люк застыл, держа руку на рукоятке меча. Кии забормотал что-то угрожающее, но Люк поднял руку, призывая йюззема к спокойствию.

Обхватив Люка обеими руками за плечи, воин слегка оттолкнул его. Неужели и в самом деле придется пускать в ход меч, в ужасе подумал Люк? И тут туземец ударил его по щеке.

Люк удивленно замигал. Удар был неслабый, он еле устоял на ногах. Ковей пробормотал что-то, но в его тоне не было ничего вызывающего.

— Не стой, точно столб, — явно забавляясь, проинструктировала его Халла. — Ударь и сам.

— Что? — Люк был совершенно сбит с толку и не стыдился показать это. — Я думал, сражение закончено.

— Так и есть, — продолжала свои объяснения Халла. — Просто он таким способом как бы признает, что ты сильнее. Давай, врежь ему.

— Ну…

Ковей застыл изваянием, и Люк нанес ему удар правой рукой с такой силой, что у вояки лязгнули зубы. Несмотря на объяснения Халлы, внутренне он был готов к тому, что тот сейчас бросится на него. Ничего подобного не произошло. Туземец остался доволен и опустился перед Люком на колени.