Тарик и Мерцик переглянулись. Напряжение достигло критической точки. Дэйн подумал, что взрослая форма Тарика оказалась еще противнее личиночной.

Неожиданно обстановку разрядил Мерцик. Он прищурился, широкую бороду прорезала улыбка. Мерцик тронул сына за локоть, и Тарик стих.

– Так это ты внук Эдварда? – спросил Мерцик с елейной улыбкой.

– Да, это я.

– Все носишься со своим сумасшедшим предприятием? – В голосе Мерцика звучала скрытая неприязнь.

– Почему сумасшедшим?

– Ты ведь нарушаешь равновесие, на котором держится Система. Ты навлекаешь гнев очень сильных врагов.

– А вы собираетесь подчиниться Земле?

– Мы никому не подчинялись и не собираемся подчиняться. – Темные глаза Мерцика сверкнули. – Земля далеко, и с ней можно договориться. Зачем им тратить на нас силы, если мы их не спровоцируем?

– В политбюро теперь берут власть экстремисты.

– Неужели? Но до них полмиллиарда миль, не так ли? И они не придут сюда никогда, – Мерцик нахмурился и ткнул в Дэйна пальцем, – если всякие идиоты не будут их злить дурацкими проектами!

Мерцик отвернулся. Тарик не отводил глаз. Дэйн вынужден был обращаться к спине Мерцика через плечо Тарика.

– Налоги на Марсе достигли двадцати пяти процентов. Они называют новые налоги «связью с Землей». Я называю их – «кандалы».

Тарик сильно толкнул Дэйна в грудь.

– Назад, собака!

– Убери руки! – Дэйн оттолкнул Тарика.

– Как ты смеешь так разговаривать с моим отцом? Я тебя проучу!

– Что случилось, Тарик? Ты после Резервации подался в школу хороших манер?

– Хватит! – зарычал Тарик. Вены на его шее надулись и запульсировали. Он бросился на Дэйна.

Тот успел уклониться и встал в стойку. Тело сработало само.

Тарик сорвал с себя халат, обнажив пуленепробиваемый жилет из голубого мелтмара с «молнией» до подбородка. Он успел где‑то поучиться кикбоксингу, но лишь нахватался по верхам, да и к тому же был в плохой форме.

Дэйн легко блокировал удар его ноги. Тарик попытался ударить назад с разворотом, но Дэйн уклонился с большим запасом.

Раздались крики, люди попятились, освобождая место. Перевернулся стол, разлетелись по паркету бокалы. Дерущихся окружило кольцо зрителей.

Тарик был дикарем, и куда более мерзким, чем остальные Халифи. Сейчас он совершенно вышел из себя. Он кружил вокруг Дэйна и тяжело дышал, но от напряжения или от жажды крови – Дэйн не знал.

– Давно надо было раздавить тебя, как клопа!

Наконец‑то показался Амеш, раздвигая толпу плечом.

Тарик еще раз ударил ногой, но на этот раз более подвижный Дэйн поймал ногу и его противник растянулся на полу перед взорами толпы. Отплевываясь, не помня себя от гнева, он поднялся, вытащил из рукава тонкий блестящий стилет и бросился на Дэйна, визжа от ярости.

Дэйн отпрыгнул в сторону, Тарик промахнулся и тут же занес клинок для новой атаки.

Дэйн был прижат к людской стене. Она подалась назад, но слишком поздно. Упала женщина, кто‑то перелетел через стол под крещендо бьющейся посуды, и Дэйн чуть не упал.

Тарик достал его в плечо. Лезвие прорезало пиджак и рубашку, царапнуло спину. Дэйн извернулся и ринулся на ощупь в орущую толпу, стараясь избежать следующего удара.

Но тут появился Амеш, встав горой между Тариком и Фанданом.

– Господин, здесь драться нельзя.

– С дороги, раб! – взревел Тарик.

– Это запрещено!

Амеш держал электрошоковую дубинку. Тарик подумал – секунду. Какое‑то мгновение он был готов броситься на гиганта, но успел сообразить, что Амешу он не противник.