Поэтому пусть идёт к агенту, а заодно зайдёт к армянам — прикупит чего в дорогу. И пусть только попробует перепутать последовательность действий.
Участь Пачишина была решена, и мы приступили к его «легендированию». Майору пришлось снять верх от бушлата и остаться в одной коричневой подстёжке. Снаряжение и рюкзак он снял, оставив при себе только пистолет под курткой да одну осветительную ракету — для подачи условного сигнала на случай провала «явки». В руки ему всучили пластиковый пакет с "Дональдом Даком" и отошли полюбоваться на преобразившегося спецназовца. Перед нами стоял банальный сельский ханыга. Для антуража Ромашкин посоветовал поставить ему «фофан» под глазом и, вдобавок к зелёнке, вымазать физиономию золой и порвать вязаную чёрную шапочку. Пачишин от греха подальше засобирался в ускоренном темпе.
Деньги собирали со всей группы — у кого что было по карманам. Финансист мялся больше всех, начал ныть и упрашивать нас зайти через недельку и сетовать на то, что самый главный начфин его «взгреет». Артемьевы сказали, что отберут у лейтенанта пулемёт, если он еще раз обратится к своим "финансовым корням". Все мы здесь теперь одно целое — разведчики особой группы! Нет теперь среди нас ни инженеров технической части, ни старших офицеров, ни медиков, ни Бэтменов. Сумма набралась вполне приличная и Пачишин начал составлять список.
— Мне «Сникерс», презервативы и жевательную резинку с покемонами, — озвучил свой заказ Аллилуев.
— Водки, «Доширак» и три пачки "Бонда", — произнес банальность Пиотровский.
Лейтенант заказал пачку "бумажных сосисок", кетчуп и туалетной бумаги. Я попросил несколько пакетиков кофе, пару пачек сигарет и карточку оплаты на сотовый.
"Связник" был готов и начал проверяться мною на знание пароля и отзыва:
— Пастеризация и Интернационализм! — бодро выпалил Пачишин.
— Артемьевы! Напишите ему на бумажке все эти иностранные слова, а то их хрен кто запомнит, — расстроился я.
Майор-"связник" печально вздохнул, попытался расцеловаться с разведчиками, но был сурово послан, сопровождаемый умными советами:
— Поймают, застрелись! — орали Артемьевы, — стреляй прямо в жопу — чтобы мозги вынесло!
— Чисти зубы после принятия пищи, не ешь жёлтый снег, смотри под ноги, — добавил Пиотровский.
— Мне еще чупа-чупс со вкусом дыни, — опомнился лейтенант.
Пачишин оглянулся, показал всем «фак» и, переваливаясь с ноги на ногу, попытался аккуратно спуститься с сопки, поскользнулся и с криком — "А пошли вы все на…" - скатился с горки.
— "Уй… уй… уй…" — заметалось эхо среди сопок.
— И тебе удачи! — проорал Ромашкин.
— Да, пастор Шлаг совсем не умеет ходить на лыжах, — произнес задумчивый доктор.
Ожидание томительно, особенно при выполнении задачи. Братья-капитаны готовились к сеансу связи, разворачивали антенны и присоединяли к станции "аккумуляторный пояс". Пиотровский с Ромашкиным раскочегарили газовую горелку и занимались приготовлением завтрака. Доктор перебирал медицинскую сумку. Лейтенант выпросил у меня сотовый телефон для передачи экстренных сообщений своим подругам, заодно получив задачу поменять дурацкий рингтон про "убитого Кенни", рыскал по округе и вёл разведку на «себя». Идиллия! Тишина и благодать. Вкусно запахло жареной тушенкой и гречневой кашей. Внезапно в тишине раздался резкий звук разрываемой материи.
Ромашкин подскочил, упал на живот и, схватив автомат, прохрипел:
— Духи обходят, гранаты — к бою!
— Извините, — сказал доктор и покраснел, — это я, так сказать, с «огоньком» давнишнюю мечту осуществил!
Артемьевы сказали, что доктор силён. |