– Это верно, – улыбнулся Поляков.

 – Вы чудовище, – сказал Роман.

 – Возможно. Но и вы – не ангел. И потом, зачем вы перекладываете на меня ответственность? Ведь это вы втянули постороннего человека в вашу игру, а я всего лишь от вас защищаюсь. Так кто из нас хуже?

 Роман, как бы смирившись с его доводами, обреченно повесил голову.

 – Позвольте хотя бы кофе допить, если покурить нельзя, – промямлил он.

 – Ради бога, пейте… Вы же в гостях. Хотя какое удовольствие пить остывший кофе?

 – Не скажите…

 Роман поднял левой рукой блюдечко с чашкой, сделал неторопливый глоток, показывая всем своим видом, что ему страшно, но что он всячески старается это скрыть и оттягивает момент расправы. Ведь его могли пристрелить прямо здесь, и все присутствующие это хорошо знали. Но как-то неудобно стрелять в человека, пока он допивает чашку кофе. Пусть уж перед смертью порадуется.

 – А где моя машина, позвольте узнать? – глянул он на Николая.

 – Зачем она вам? – вместо Николая спросил Поляков.

 – Вдруг наследники объявятся? Все ж – имущество.

 – Поставили на стоянку возле Павелецкого вокзала, – без выражения сообщил Николай.

 – Умеете работать, – «жалко» улыбнувшись, похвалил Роман.

 – А то…

 Главное, не переиграть, чтобы не испортить все раньше времени. Еще один глоток – а затем разбить блюдце о стол, одновременно броситься к Полякову и приставить ему осколок блюдца к шее. Едва ли охранники откроют огонь в сторону хозяина, ведь пули могут срикошетить и попасть в него… У этого тонкого фарфора скол острее, чем стальное лезвие, и Николай не может этого не знать. Одним движением можно перехватить горло от уха до уха. Взять старика в заложники, для пущего эффекта порезать слегка ему шкурку – пустить немного крови, затем продиктовать свои условия. Выполнят как миленькие, эта развалина трясется за свою жизнь, и, увидев собственную кровь, Поляков будет согласен на все, лишь бы остаться в живых.

 Роман лениво сдвинул ноги (на самом деле готовясь к броску), сделал последний глоток, зажал покрепче край блюдца – и в этот миг грохнул страшный взрыв. В помещение вместе с осколками пуленепробиваемого окна и огненной вспышкой ворвалась взрывная волна, сметая все на своем пути.

 Роман вместе с остальными упал на пол, но быстро откатился в сторону, под прикрытие тяжелого дивана. Не успел он спрятаться за диван, в пролом окна один за другим стали запрыгивать люди в уже знакомой Роману черной униформе и масках.

 Один из охранников и Николай не растерялись и открыли дружный огонь по нападающим. Второй охранник лежал в луже крови – острый, как штык, осколок стекла насквозь пропорол ему грудь.

 Двое из нападавших были убиты на месте, еще трое рассыпались по комнате, прячась за мебелью. Во всем доме слышалась яростная стрельба и взрывы гранат. Роман понял, что худшие его предсказания сбылись. Дом-крепость Полякова был атакован большими силами.

 Николай с охранником с одной стороны и трое нападавших с другой вели перестрелку. О Романе на время забыли.

 Он поискал глазами Полякова. Тот лежал гнилой колодой на полу, вытаращив глаза и задыхаясь. Было похоже, что его ранили.

 Роман перекатился по полу, схватил автомат убитого охранника и подобрался к Полякову:

 – Что с вами?!

 – Спасите меня, умоляю, спасите… – захрипел тот.