– Ладно, секретничай. Я пока приготовлю покушать. Ты любишь жареную курицу в горчичном соусе?

 – Обожаю. Подожди немного, я тебе помогу. Я старый кулинар, и жарка кур – мой любимый конек.

 Роман поднялся на второй этаж, закрылся в ванной, пустил воду и набрал номер Дубинина.

 – Я слушаю, – отозвался тот, но уже не так вальяжно, как утром.

 – Это Морозов. Какие новости?

 – Ты что, воруешь каждый раз эти мобильники? – как-то неожиданно раздраженно выпалил обычно сдержанный Дубинин. Голос его был сдавлен.

 – Ворую, – хладнокровно ответил Роман. – Новости есть?

 – Море. И все хреновые. Перезвони через три минуты, я выйду в безопасное место. Тут кругом – «уши», слово не скажешь, чтоб не стуканули…

 «А я тебе что говорил?» – подумал Роман, выжидая три минуты с небольшим и набирая тот же номер.

 – Что, совсем все плохо? – спросил он, уже примерно догадываясь, о чем будет говорить Дубинин.

 – Совсем. Тебя ищут так, будто ты государственный преступник. Откуда-то стало известно, что ты был в доме Полякова прошлой ночью. На Слепцова идет такое давление сверху – он уже не знает, что делать. Приказал всем найти тебя в кратчайшие сроки. Сказал, если не выйдешь на связь по истечении этих суток, пойдешь под трибунал. А уж что с погонами расстанешься, так это он раз пять пообещал.

 – И ты по-прежнему считаешь, что речь идет о криминальной войне?

 – Я уже ничего не считаю, – огрызнулся Дубинин. – Но знаю точно: влез ты куда-то по-крупному. Если капитаном разведки интересуются большие люди из правительства, это не есть хорошо.

 – И что будем делать? Сдаваться?

 – Ни в коем случае, – решительно сказал Дубинин. – Они только этого и ждут… Кстати, Слепцов тоже понял, что ты идешь по следу какой-то опасной группировки. Он тут тебя разносит при всех, а сам мне так невзначай намекнул, чтобы ты работал в прежнем направлении.

 – Это радует. Но что толку, если он не может помочь мне официально?

 – Тебе пока никто не может помочь официально. Ты – персона нон грата, и тебе веры нет. Если ты объявишься, сразу же будешь задержан, посажен в одиночную камеру и подвергнут жесткому допросу. И у меня есть серьезное подозрение, что ты там неожиданно умрешь от нарыва или простуды.

 – Умеешь ты душевно утешить, майор.

 – Утешать – не моя работа.

 – Согласен. Тогда о работе. Ты пробил Беляева?

 – Пробил. Кажется, твой клиент. Беляев Николай Федорович, генерал-майор ВВС, Ленинградский военный округ. На шее старый шрам.

 – Установлено, откуда шрам?

 – Был летчиком во Вьетнаме. Сбили, еле выжил.

 – Ясно. Богатая биография. Где он сейчас?

 – В том-то и штука, что добраться до него непросто.

 – В космос, что ли, улетел?

 – Почти. Инспектирует дальние объекты. Сейчас он за Выборгом, на финской границе.

 – Ого! – присвистнул Роман. – Неблизко.

 – А я тебе о чем?

 – И долго он там пробудет?

 – До конца праздников.

 – Плохо. Мы не можем ждать целую неделю. Здесь каждый день на счету.

 – Полностью с тобой согласен.

 – Надо организовать воздушного извозчика. Ты же сам понимаешь, что Беляев – наша единственная ниточка.