– Полшестого, – ответил человек с кисточкой и, увидев, что Юбер проснулся, покачал головой и сказал ему, посмеиваясь:

– Ну, приятель, ты даешь! Не понимаю, как ты вчера дошел! Я редко видел, чтобы кто-нибудь так надирался!

– Заткнись! – отозвался Юбер, чтобы остаться в своей роли и, отвернувшись, уткнулся лицом в подушку.

Накануне, чтобы сразу пресечь все попытки завязать разговор, Юбер не придумал ничего лучшего, как притвориться пьяным. Все пятеро соседей по комнате клюнули на эту удочку, а один из них даже по-братски помог ему раздеться и лечь в постель. Теперь ему надо было дождаться, пока все уйдут, и встать последним.

Он снова заснул. В семь часов кто-то разбудил его, тряся за плечо, и крикнул:

– Эй! Товарищ! Семь! Ты должен идти на работу...

– Семь часов? – переспросил Юбер. – У меня есть время. Много времени.

Сосед оставил его в покое и ушел. В половине восьмого его заставила встать пришедшая уборщица. Он прошел к общему умывальнику в глубине коридора, умылся, побрился, потом, вернувшись в комнату, оделся под равнодушным взглядом уборщицы, видавшей и не такое.

Когда он шел по вестибюлю к выходу, его окликнул администратор:

– Товарищ Ворошин, вам записка.

Юбер взял запечатанный конверт и сунул в карман, несмотря на снедавшее его любопытство. Тусклые глаза администратора проследили за его жестом.

– Вы останетесь на следующую ночь, товарищ Ворошин? Я должен знать это сейчас.

Юбер пожал плечами.

– Пока не знаю. Скажу через час.

– Но не позже, а то я велю вынести ваши вещи вниз и сдам место другому.

– Хорошо.

Он неторопливо вышел, дошел до порта и только тогда вскрыл конверт. Внутри лежал листок белой бумаги с напечатанным на машинке текстом:

"Приходите как можно скорее. Проспект Победы, д. 27, второй двор, лестница слева, пятый этаж, дверь 6".

Никакой подписи. В принципе, приглашение могло исходить только от Манновой. В принципе...

Юбер заучил адрес наизусть и съел записку. Судя по описанию, речь шла о современном и очень большом здании.

Он набрался смелости и спросил дорогу у прохаживавшегося по тротуару милиционера. Проспект Победы находился недалеко. Надо было пройти метров триста по набережной и свернуть направо.

Дом оказался двенадцатиэтажным, бетонным. Фасад не был завершен. Юбер без колебаний вошел под широкую арку, пересек первый двор и попал во второй. Лестница слева, пятый этаж. Хорошо, что не двенадцатый, а то лифт пока не работал.

Дверь с цифрой 6. В темном коридоре его охватило неприятное предчувствие. А если это ловушка? Нет, не может быть. Если бы чекисты хотели его арестовать, то пришли бы в гостиницу. Это было проще.

Юбер поднял руку, чтобы постучать, но дверь открылась и из прихожей, еще более темной, чем коридор, прозвучал хорошо знакомый ему голос:

– Входите.

Он подчинился, почувствовав облегчение. Лин провела его в довольно просторную комнату, хорошо освещенную большим прямоугольным окном. Он быстро окинул взглядом декор и повернулся посмотреть на нее. Она была одета в довольно элегантное серое шерстяное платье, и его снова очаровал блеск голубых глаз на ее темном, как старое золото, лице. Потом он увидел в этих глазах тревогу и нахмурил брови.

– Прошу прощения за вчерашнее утро, – машинально сказал он. – Я вел себя, как хам, о чем сильно жалею.

Маннова нетерпеливо махнула рукой и ответила ледяным тоном:

– Речь не об этом! Я увидела вас в окно, почему и открыла дверь...

Она потерла руки и продолжила:

– Рыбаки нашли тело человека, которого вы сбросили в реку.