В Пражском зоопарке

На стене зимнего помещения барельеф: мчащиеся скакуны. Вспомните, где вы встречались с ними впервые! Ну конечно же, на наскальных рисунках людей каменного века в пещерах Испании и Франции. Вернее, на репродукциях с этих картин. Значит, лошадь Пржевальского жила когда-то и в Западной Европе! Письменных свидетельств нет. И обитала в Европе, видимо, не собственно лошадь Пржевальского, а другие подвиды дикой лошади, в частности лесной и степной тарпаны.

Три века назад лошадь Пржевальского еще встречалась в Казахстане, а на северо-востоке доходила до Забайкалья. Об этом свидетельствуют находки палеонтологов, древние рисунки и даже некоторые письменные свидетельства. Постепенно границы сужались, и во второй половине XIX века районом ее обитания стала лишь небольшая область у границы Монголии и Китая. Здесь, в Джунгарской степи, ее и открыл в 1879 году выдающийся русский путешественник и естествоиспытатель Николай Михайлович Пржевальский. Открыл, но не поймал. Да он и не ставил перед собой такой цели. Вот что писал ученый: «Мне никогда не удавалось даже заметить диких лошадей, далеко на горизонте я видел лишь тучи пыли, которые они поднимали». Но как же тогда с открытием! Пржевальского знали в округе как охотника и коллекционера, а поэтому местные жители иногда приносили ему различных животных, убитых ими самими или же найденных случайно в степи. В 1879 году начальник одной погранзаставы привез убитую лошадь, которую передал ему, в свою очередь, охотник-киргиз. Ученому животное показалось очень интересным и необычным, он немедленно отправил шкуру и череп в Петербург, в Зоологический музей Академии наук.

Трофей поначалу экспонировался в музее с табличкой «Тарпан», и лишь через два года коллекцию, собранную Пржевальским, изучил зоолог И. С. Поляков. Он определил, что по окраске шкуры и строению черепа животное сильно отличается от домашних лошадей, тарпанов и ослов. Вот тогда-то он подробно описал найденный экземпляр и объявил его новым, до тех пор неизвестным видом.

Высота в холке у лошадей Пржевальского оказалась приблизительно равной 130 сантиметрам, короткая голова посажена на могучую шею. Из-за того, что они питались твердой степной травой, у них сильно развиты жевательные мышцы. По центру хребта, начиная от гривы и до основания хвоста, проходил темный «ремень» шириной до трех сантиметров. Окраска у лошади рыжевато-желтая, грива и хвост черно-бурые. Конец морды белый.

Описание нового вида, сделанное Поляковым, произвело сенсацию в научном мире. Но прошли годы, прежде чем за лошадью отправилась первая экспедиция – слишком далеко от столицы лежали центрально-азиатские степи…

Братья Грумм-Гржимайло добыли четыре шкуры. Эти экспонаты вместе со скелетами обогатили русские музеи и позволили ученым заняться детальным изучением диких лошадей.

История отлова их тесно связана с именем купца Н. И. Ассанова. Весной 1898 года ему удалось поймать двенадцать пржевальцев, среди которых оказалось восемь жеребят. Но, увы, не нашлось кормящей кобылы, им пришлось давать овечье молоко, и малыши не выжили. Но Ассанов не сдался. Годом позже он организовал новую охоту, на этот раз результат был лучше: попались самец и шесть самок. Одну пару вынуждены были оставить в городишке Кобдо в западной Монголии, а пять кобыл после длиннейшего перехода попали в Бийск. Одна из них в тот же год пала, а остальные весной 1900 года благополучно добрались до южноукраинской акклиматизационной станции Аскания-Нова, которая в то время принадлежала барону Ф. Фальц-Фейну. Так живые лошади Пржевальского добрались до Европы.

Чуть позже предприимчивый Ассанов отправил в Асканию-Нова еще два транспорта, тогда же три жеребца появились и в Московском зоопарке. Секрета из новых питомцев владелец зверинца Ф. Фальц-Фейн не делал. Наоборот, он всячески рекламировал их на страницах печати.