Итак, она ответила директору, что согласна. Она не просто хотела работать — страстно жаждала. Она была охвачена гневом отвергнутой женщины — в чем, в чем, а в источнике своего гнева она не сомневалась. Кроме того, ее злость питалась и честолюбием; единственная дочь в семье бедных африканеров, она готова была заплатить любую цену за то, чтобы возвыситься над разрушающим душу, бессмысленным существованием своих родителей. Ее злость питалась и десятью годами участия в Борьбе; несмотря на все ее таланты, все, чем она могла похвастать в результате, — место заместителя директора, хотя она способна на большее! Янина прекрасно разбиралась в себе, в своей психике, и была беспристрастна в самооценке. Она умеет летать — и какое имеет значение, откуда дует ветер, поднимающий ей крылья?

Ничего подобного она ему тогда, конечно, не сказала. За обедом она слушала его, говорила холодно и ответила со спокойной уверенностью:

— Да, я хочу этого.

Со следующей же недели они начали вырабатывать общий подход: создание первоклассной разведывательной службы в стране, которая тщится вытащить себя за волосы из болота третьего мира. Новая независимая спецслужба с, так сказать, чистым послужным списком.

Она до сих пор хотела этого. Независимо от того, какую цену ей пришлось заплатить.

Зазвонил телефон — внутренний.

— Менц.

— Янина, зайдите ко мне, пожалуйста, — сказал директор.

Он сел в маршрутку, которая шла в Бельвиль, — первое, что подвернулось. Самое главное — убраться подальше от аэропорта, не важно, в каком направлении; он обдумывал возможные препятствия. Он не может вернуться к Монике Клейнтьес, потому что за ней определенно следят. Он не может ей позвонить. Он не может поехать домой. Он не может вернуться в аэропорт — сейчас там их уже, наверное, целые стаи. И если они хоть что-то соображают, они наверняка следят и за вокзалом. Поэтому поездка на автобусе или на поезде тоже исключается.

Остается вопрос: как попасть в Лусаку?

Он сидел в темноте, зажатый между другими пассажирами, уборщиками, охранниками, рабочими. Возвращаясь домой, люди обсуждали подорожание хлеба, результаты футбольного матча, говорили о политике. Ему вдруг захотелось стать одним из них. Захотелось бросить диск на колени к Монике и сказать: «Вы кое-что не учли». А потом вернуться к Мириам и Пакамиле. Тогда завтра он поедет на работу на своей «хонде-бенли», а в обеденный перерыв пройдется пешком к чистильщику обуви Иммануилу и сыграет с ним партию в шахматы, прерываемую вечно болтающими по телефону богатенькими клиентами. И они будут добродушно подшучивать над белыми на коса.

Но от прежней жизни его отделяет синяя спортивная сумка, в которой два пистолета Z88 и штука под названием внешний жесткий диск.

— А вы чем занимаетесь? — спросила Тобелу соседка.

— В настоящее время — путешествую.

Как же ему попасть в Лусаку?

Не скажешь, что он приходит на работу каждый день в шесть утра. Сейчас почти половина девятого вечера, а директор, несмотря на то что ему за пятьдесят, выглядит свежим, отдохнувшим и бодрым.

— Янина, у меня тут один интересный звонок. Сегодня наш Тигр напал на десантника.

— Что значит «напал»?

— Избил. Десантник в госпитале, а его командир начал звонить по начальству.