Решетка.

Изморозь на каменном полу. И ребенок. Лежит на обрывке окровавленной простыни – маленький вздрагивающий комочек, обмотанный витой веревкой пуповины. Не плачет уже, только сипит едва слышно.

Рядом… Мать? Нет, мать не выдержала бы. Подняла бы, укутала, отогрела бы – хоть последним дыханием. А эта сидит, зажмурившись и заткнув уши, раскачивается вперед-назад и шепчет без перерыва:

– Сдохни, сдохни, сдохни…

Я пожелала не видеть этого, и теплая ладонь закрыла мне глаза.

– Это не моя мама, – вздохнул над ухом Саймон. – Моя была замечательная. Жаль, не могу вас познакомить, ее не стало осенью.

– Мне тоже… жаль… Я не знала, что так получится…

– И я не знал, – он убрал ладонь. Склепа уже не было, только звезды над головой и под ногами. – Когда шел сюда, думал о матери, что она запуталась и нуждается в помощи… Хотите расскажу, как мы прошли?

– Разве это важно? – всхлипнула я.

– Наверное, нет. Но у нас есть время, а я не могу придумать, о чем еще говорить. Это по крайней мере интересно.

– Саймон…

– Слушайте, я расскажу. Это доктор придумал. Он умный, я вам говорил. Когда она вынудила его дать клятву, он допустил ошибку в формулировке. Специально, потому что знал, что она заметит. И она заметила, конечно. Но не обратила внимания, что ошибка была не одна. Он сказал: ни словом, ни буквой. А полный текст клятвы: ни словом, ни буквой, ни жестом, ни каким другим способом не выдам… Он не мог ничего рассказать или написать, но мог кивать, например, если его о чем-то спросили бы. А инспектор Крейг умеет задавать правильные вопросы… Так странно, – Саймон почесал макушку и по-мальчишески сморщил нос. – Меня там не было, но я знаю, как все происходило. Это очень необычная книга… А потом они пришли за мной. Нужно было отвлечь ее, чтобы милорд Райхон и инспектор открыли портал. Привлекать больше людей было опасно, и мы не знали, что с вами, – только то, что вы еще живы… Дальше вы видели. Простите, что упустил сеть.

– Ничего, мы справились.

– Я знаю, – он опять улыбнулся, светло и безмятежно. – Я многое теперь знаю. Хоть, конечно, не все. Например, я не знаю, что будет… потом…

Я моргнула и вместо звезд увидела обваливающиеся стены старого корпуса. Казалось, прошло не больше секунды с того момента, как я подошла к Саймону. Эд, Оливер и Крейг были там же, где я их оставила. Возможно, время разделилось, мы жили сейчас в разных потоках…

– Мы что-нибудь придумаем, – я схватилась за книгу, но вырвать ее из крепких рук боевика не удалось. – Нужно найти описание ритуала, все источники, которые использовала ваша… она…

– Все в нашем доме. Но другого выхода нет. И времени тоже. Вы были заняты эти дни и не слышали: Мартина никто уже не помнит, а Камилла, как говорят, нашла другое место и уехала.

– Но…

– Есть еще кое-что, чего я не знаю, Элизабет. Я понятия не имею, что нужно говорить в таких случаях. Просто… бегите…

Книга вспыхнула у него в руках, но и тогда Саймон не отпустил ее.

– Бегите, – повторил он.

И улыбнулся опять. На прощание.

Полный отчаяния крик заставил меня обернуться.

Мисс Милс пришла в себя и увидела горящую книгу. Ненависть изуродовала ее лицо, глаза налились тьмой… Я ничего не успела бы сделать. Даже если бы вспомнила нужное плетение. Никто не успел бы. Библиотекарша выбросила вперед руку, и я, как никогда четко, рассмотрела пущенное в меня заклинание.