Трудно сказать, что подтолкнуло Инес заговорить со старой Королевой. Скорее всего, девочке стало просто любопытно. К тому же она понимала, что ничем не рискует. Ну, почти ничем. "Увидеть" ее Моок не могла – платок по-прежнему прикрывал клетку.

Правда, внутренний голос каждого существа неповторим, о чем Инес знала по собственному опыту. Но даже если бы старая паучиха вздумала назавтра вызвать к себе по очереди всех жителей города, чтобы прощупать их мозги и узнать, кто с ней разговаривал, это ничего бы ей не дало: тогда Инес просто "молчала" бы, и все. Правда, как раз Королеву Моок такое полное отсутствие мыслей могло насторожить – недаром она слыла самой мудрой среди пауков – но… Неужели старая, чуть живая паучиха станет тратить время на подобную ерунду?

– Какая она, ваша богиня? – спросила Инес.

Внутренний монолог старухи Моок мгновенно смолк. После длительной, напряженной паузы все тот же детский голосок вкрадчиво спросил:

– Кто тут?

– Я крыска, живу у тебя в подвале, – просто так, шутки ради ответила Инес.

Почему бы и не пошутить? Еще несколько дней – и всем гадким паукам конец. Инес так и распирало от этой мысли.

– Крыска? Ну да, крыска. Почему бы и нет? – странно, но чувствовалось, что Моок не разозлилась и, уж тем более, не испугалась. Напротив, ей как будто тоже было… любопытно. А почему я тебя не "вижу"?

– А потому что я этого не хочу. Что, не нравится? Привыкла, что все трепещут перед тобой и выполняют любое твое приказание?

Сама Инес старуху Моок своим внутренним взором видела – ведь та не догадалась мысленно накинуть на себя черный платок или соорудить еще какое-нибудь заграждение. Но выглядела паучиха совсем не так, как ожидала Инес. Вообще-то ей еще ни разу не доводилось лицезреть воочию негласную правительницу здешних пауков, но девочка знала по рассказам, что Моок маленькая, сморщенная, черный мех у нее поблек и местами вылез, одна лапа висит как плеть, а передние глаза мутные, точно на них бельма.

Однако сейчас Инес воспринимала Моок как в высшей степени диковинное создание, странную помесь паука и человека: высохшая, скрюченная старушка – человеческая, имеется в виду – с очень большими, неестественно вытаращенными черными глазами и не то тремя, не то четырьмя руками; она непрестанно сучила ими, и разобрать точно, сколько их, не представлялось возможным. Как ей это удавалось? Может, Моок и не додумалась до клетки и черного платка, но зато умела менять свой внутренний облик?

Она выглядела… забавно и казалась совсем не страшной.

– Если хочешь, можем поболтать, – милостиво закончила Инес, чувствуя себя хозяйкой положения.

– Отчего бы и нет, крыска? Ночь долгая, а сплю я плохо. Так ты спрашиваешь, какая она, наша богиня? Огромная, как гора, которую люди называют Веревка. И от нее исходит сияние, живое и теплое… – У вашей богини есть глаза? – перебила старуху Инес.

– Нет. Зачем ей глаза?

– А клыки? Рот?

– Ничего этого у нее нет.

– Разве она не похожа на вас?

– Конечно, нет. С какой стати?

– Что же она – просто гора и все?

– Нет, этого я не говорила. Я сказала, что наша богиня высокая, как гора. На самом деле она – прекрасный цветок.

Вот это богиня – цветок!

– А откуда ты знаешь, что она такая?

– Оттуда, что я ее вижу.

– Как это – видишь? – удивилась Инес. – Где она?

– Что значит – где? – теперь удивилась Моок.