Я подумала, что мы уже полностью обогнули остров, и совсем было пала духом, как вдруг в поле зрения возникли две утонувшие в море, изъеденные водой и ветром невысокие скалы, похожие на гнилые зубы. Их я определенно еще не видела. Вокруг бурно пенилась вода, зато сразу за ними темнела спокойная узкая протока. Антар свернул в нее, и прошло всего несколько мгновений, как риф остался позади.

Мы причалили к берегу и некоторое время молча сидели, внимательно вслушиваясь и вглядываясь. Пока никаких признаков жизни на острове не наблюдалось. Ни огоньков, ни связанных с присутствием человека звуков; только легкий шелест ветвей, ночная перекличка птиц и немолчный рокот воды, разбивающейся о риф. Впрочем, если на острове и жили люди, ночью этого вполне можно было не заметить.

– Ну что, вылезаем? – спросил Антар и, не дожидаясь ответа, спрыгнул на песок. Я последовала за ним. Стараясь производить как можно меньше шума, мы втащили каноэ на берег и поволокли его дальше по песку туда, где стеной стояли темные деревья. Пространство между ними так густо заросло кустарником, что нечего было и думать пробиться сквозь эту стену ночью.

С ветвей свешивались и слегка покачивались на ветру пышные лианы. Кроны деревьев плотно переплетались, образуя сплошной свод; оказавшись под ними и посмотрев вверх, я не заметила ни одной прогалины, сквозь которую можно было бы увидеть усыпанное звездами небо. Над головами сонно попискивали и перекликались птицы, потом вдали одна из них вдруг закричала громко и надсадно, точно возмущаясь тем, что ее потревожили. В кустах кто-то прошуршал, но чувствовалось, что животное небольшое и само стремится поскорее убраться от нас подальше.

Антар принялся срезать ножом ветки, чтобы укрыть ими лодку, которую мы постарались затащить как можно глубже под деревья. Сначала у нас была мысль заночевать в ней и дежурить по очереди, но потом Антар нашел на сравнительно небольшой высоте в стволе огромного старого дерева просторное дупло. Мы залезли туда, прихватив с собой кое-что из еды и одежды. Древесная пещерка оказалась очень уютной; вся она заросла мягким мхом, на дне скопились листья и мелкий лесной мусор, который вполне годился для подстилки.

Правда, пахло там не очень приятно: затхлостью, плесенью и еще чем-то; скорее всего, птичьим пометом. Но запах был не слишком силен и очень скоро я перестала замечать его.

Устроившись там и слегка перекусив, мы решили, что до рассвета вполне можем поспать оба. Точнее, все решения принимал Антар; он сказал, что умеет просыпаться по желанию, что до рассвета осталось часа три и что этого ему вполне хватит. Я не спорила с ним. Во-первых, внезапно почувствовала, как сильно устала, а во-вторых, было очевидно, что он понимает во всем этом гораздо больше меня. Без сомнения, на него можно было положиться; необыкновенно приятное и успокаивающее ощущение. Окруженная со всех сторон темными сводами, я прижалась к теплому боку Антара и почувствовала себя почти в безопасности.

Он пробормотал:

– Странно, что здесь нет комаров.

Действительно, странно, подумала я и провалилась в сон.

– 2

– Ну, что скажешь? – спросил Антар.

На остров опускался мягкий золотой вечер. Совсем недавно Антар чуть ли не голыми руками поймал несколько крупных рыбин, плавающих в спокойной воде по эту сторону рифа, ловко очистил их, насадил на прутики и повесил над костром. Пока рыба жарилась, испуская аромат, от которого я просто истекала слюной, он залез на пальму и нарвал слегка недозрелых кокосовых орехов.

Несколько раз перебросив один из плодов с руки на руку, чтобы молоко хорошенько взболталось, он ловким движением отсек верхушку и протянул мне "чащу", полную прохладного сладковатого напитка. Очень вкусного, прекрасно утоляющего и голод, и жажду. Потом то же самое Антар проделал со вторым орехом и жадно напился сам.