|
Ко всему прочему, мы могли наткнуться на буканьеров. Да и сами испанцы не вызывали у меня доверия. Как они поступят, если из леса к ним выйдет такая красавица, как Моник? И смогу ли я ее защитить? Но, к моему удивлению, Моник мысль отправиться на Торту гу очень понравилась. Это было странно – ведь там наверняка было немало знакомых Дюпона! Улучив подходящую минуту, я попросил объяснений. – Джон, а куда, по твоему, могут отправиться пираты? – спросила меня Моник. – В Картахену или в Гавану? Там их немедленно схватят. Из всех гостеприимных для пиратов местечек, которые упоминал при мне Дюпон, Тортуга – самое цивилизованное. Там есть губернатор, которого все слушаются. По слухам, Ле Вассер человек благородный, и я в крайнем случае могу попросить у него защиты. Для меня и для тебя, мой мальчик! – Скажите… – меня давно мучил этот вопрос, но я не решался его задать. – Скажите, Моник, зачем вы вообще отправились в Вест Индию с таким человеком, как Дюпон? Он охотник, а вы – леди. – Он заставил меня, Джон. Просто заставил… Я не хочу о нем вспоминать! – Моник вручила мне зеркало и принялась причесываться. – Этот странный Мерфи спросил меня сегодня, какого цвета у меня глаза. Разве это не заметно, Джон? – Говорят, что глаза у вас иногда разного цвета, – признался я. – Не знаю, почему, я не замечал. Вот у Дюпона – да, один голубой, а другой зеленый. – Верно… – Моник о чем то задумалась, рассматривая себя в зеркало. – А что матросы говорили о его привычке брать в руку предметы и слушать их с закрытыми глазами? – Да ничего. Кто то, вроде бы, болтал, что это колдовство. Он ведь часто угадывал, откуда те или иные вещи. – Колдун, – согласилась Моник. – Именно так, Джон. И я счастлива, что он далеко и с каждой минутой все дальше. – Он тоже может отправиться на Тортугу! – напомнил я. – Ну, я не собираюсь там долго задерживаться. Мы что нибудь придумаем, верно? А сейчас дай ка мне какую нибудь твою вещь. Все равно какую. Я растерялся и тогда Моник, рассмеявшись, вытащила из ножен на моем поясе дедов нож. Потом она достала из кармана какую то фигурку на цепочке, зажала ее в кулаке и зажмурилась. Я, ничего не понимая, молча наблюдал. Спустя минуту она раздраженно вернула мне нож и бросила на столик фигурку. Теперь я смог рассмотреть дельфина, сделанного из какого то легкого, серебристого металла. – Что это? – Талисман… Мне подарила его незнакомка, когда я как то раз возвращалась из церкви. Это случилось в далеко далекой стране… – Моник снова взяла дельфина, погладила пальцем его спинку. – Она сказала, что он принесет мне удачу. Я была маленькая и поверила. Только все это чушь! Я подумала было, что дельфин немного похож на ту лягушку, что Дюпон вечно таскает на шее. Мне всегда казалось, что его гадания по вещам как то связаны с этой языческой безделушкой, а сейчас мне вздумалось проверить… Не знаю, что с лягушкой, но мой дельфин – просто смешная игрушка. Она подняла на меня глаза и я оторопел – ее правый глаз стал зеленым, да и из левого ушла часть небесной синевы. Моник не заметила моего удивления и, небрежно убрав в ящичек дельфина, отправилась переодеваться. Как только она скрылась, я, сам стыдясь своего поступка, открыл ящик и взял дельфина в руки. То ли мне показалось, то ли я вдруг ощутил едва заметное покалывание в пальцах. Мне даже почудилось, что фигурка слегка шевелится на моей ладони. Отчего то вспомнился сон о моем разговоре с прозрачным человеком. Я посмотрел в зеркало, которое положил на стол, и сперва не заметил ничего особенного. Однако минуту спустя в моем правом глазе стал явственно проявляться зеленый отблеск. Испугавшись, я поскорее убрал дельфина и побежал умываться, будто мог смыть с себя это колдовство. |
