|
– Посмотрим… Кристин резко повернулась и, толкнув меня плечом, ушла к штурвалу. Я хотел было пойти в каюту за мушкетом, но передумал и решил посвятить последние минуты перед столкновением разглядыванию врага. Я уже различал темные фигурки на джонках. Кажется, поблескивало оружие, но какое – пока рассмотреть не получалось. А потом все произошло очень быстро. Басим, видимо, внутренне начал бой, и дельфин услышал его. Взвыл ураганный ветер, и мне стало понятно, что долго таких порывов наши мачты не выдержат. Не успел я это подумать, как со страшным треском разорвался парус на бизани. Впрочем, на нашей скорости это никак не сказалось – поднявшиеся волны несли нас в кильватере джонки, мы даже немного сократили расстояние. Я увидел, как те же самые волны, расходясь и опережая кораблик Басима, катятся к врагам. Первые удары ветра закачали джонки, и две, стоявшие рядом, сцепились мачтами. По нам все еще не стреляли, и я заключил, что шансы прорваться у нас достаточно велики: страшная сила дельфина на море способна разметать ветром и волнами целый флот. Так поначалу и происходило. Как ни боролись моряки, ветер расчищал перед Басимом проход. Те две, что сцепились мачтами, все же оказались у него на пути, но джонка легко их обогнула, выполнив просто невозможный с точки зрения моряка маневр. «Ла Навидад», несмотря на все старания Кристин, не смог его повторить и высоким бортом ударил в одну из джонок. Треск, крики падающих за борт узкоглазых смуглых моряков, и вот мы уже оставили их за кормой. – Да это те самые! – Тощий Бен, стоявший рядом со мной, безо всякого смысла выпалил по тонущим морякам. – Слышишь, Клод? Это те, кто приходил по нашу душу вместе со Стрелком, будь он неладен! Я и сам уже это понял. Значит, флот прислали те Прозрачные, кто хотел гибели Дрейка. Это не друзья Джона, но и не друзья Басима – сколько же тогда у них борющихся меж собой сторон?! Ах, как я хотел бы заполучить одного в свои руки. С некоторых пор меня не веселило бессмысленное пролитие крови, вот и теперь я стоял у борта без мушкета и просто наблюдал за происходящим, хотя наши пираты палили во все стороны. Но Прозрачные – совсем другое дело. С помощью огня и железа я вырвал бы из него правду. Но Прозрачные пока оставались для нас недосягаемы, приходя лишь во снах и в видениях. Единственный след, который вел к чему-то действительно важному для них и вполне материальному, – остров Моаи, загадочного Ледяного Шайтана. Между тем мы оказались уже в самой гуще вражеского флота. Сотни джонок встали на нашем пути так тесно, что даже ветер и волны не могли их разметать. Я увидел, как эти отчаянные, не боящиеся смерти люди второпях связывали свои корабли. Заговорили пушки на джонке Басима. Их было всего две, но, обладая коброй, араб не промахивался. Каждый выстрел пробивал небольшую брешь в строю противника, позволяя ему продвинуться еще немного. «Ла Навидад» поддержать союзника огнем не мог: мешали паруса джонки. Волны, смыкавшиеся за кормой корабля Басима, били в наши борта разбитыми и пока еще целыми суденышками врага. Я повернулся к корме и увидел, что там уже идет бой: отчаянные узкоглазые воины исхитрились забросить к нам несколько «кошек» и теперь по канатам карабкались на фрегат. Пока наши матросы справлялись легко, но движение «Ла Навидад» очевидно замедлялось. Я опять посмотрел вперед и увидел, как выросло расстояние между джонкой Басима и нами. Араб, то ли не видя этого, то ли просто не обращая на наши беды внимания, продолжал идти вперед. Вскрикнул раненный пулей Бен и выронил мушкет. Что ж, даже идти никуда не пришлось – оружие само пришло в руки. Я еще успел размозжить из пистолета появившуюся над бортом мокрую голову, а потом взялся за мушкет. Дело привычное, мне и думать не надо – заряжай, стреляй и снова заряжай. Целей хватало. Чем дальше отходил Басим, тем больше джонок кидалось на нас. |
