Шли мы не спеша, тела наши снова были целы и невредимы. Могло показаться, что мы просто праздно шатаемся, но у нас была вполне определенная цель. Грин шел слева от меня среди холмов сна, навеянного глиттеном… А может, это был не сон? Все казалось вполне реальным. А наши измученные и искалеченные тела, мокнущие сейчас под дождем на голой скале – лишь полузабытый сон давно минувших дней… На самом деле мы всегда бродили здесь – а может так только казалось – и нас окутывала атмосфера мира и спокойствия. Все было почти таким же, как и тогда, когда я посетил это место в последний раз. А может, я никогда и не уходил отсюда.

Некоторое время мы пели старинную пейанскую песню, затем Грин‑Грин сказал:

– Я отдаю тебе пай'бадру, Дра. Теперь мы с тобой квиты.

– Это хорошо, Дра‑тарл.

– Я обещал тебе еще что‑то… Ах да, ленты… Они лежат под той пустой зеленой оболочкой, что я имел честь носить все это время.

– Понимаю.

– Но они бесполезны. Я перенес их туда из тайника, где они хранились, но землетрясение, разрушившее остров, повредило их так же, как и образцы тканей. Однако, я сдержал свое слово, хотя и не лучшим образом. Но у меня не было выбора… Я не смог бы пройти этот путь один.

Я должен был по идее расстроиться, но подобные чувства здесь были неуместны.

– Ты сделал то, что должен был сделать, – успокоил я его. – Не тревожься. Быть может, это даже к лучшему, что я не смогу их вернуть. С тех пор, как они умерли в первый раз, все так переменилось. Они могли бы чувствовать себя одиноко в этом непривычном для них мире, как это когда‑то было со мной. У них могло и не хватить сил бороться с этим миром. Пусть лучше все останется как есть. Назад пути нет.

– Теперь я должен рассказать тебе о Рут Лэрис, – сказал он. – Она находится в лечебнице для умалишенных в Кобочо на Дрисколле. Она зарегистрирована, как Рита Лоуренс. Ее лицо изменено, сознание – тоже. Ты должен вызволить ее оттуда и направить к хорошему доктору.

– Почему она там?

– Это было проще, чем переправлять ее на Иллирию.

– Ты никогда не задумывался, сколько боли ты причинил людям?

– Нет. Видимо, я слишком долго работал с живой материей…

– …И весьма паршиво работал. Мне кажется, в этом повинен Белион.

– Я не говорил об этом, чтобы ты не подумал, что я оправдываюсь, но мне тоже так кажется. Вот почему я пытался убить Шимбо. Именно эта часть моей личности жаждала твоей смерти. Как только Белион покинул меня, я понял, что натворил, и ужаснулся. Он должен был отправиться обратно в ничто, потому и явился Шимбо. Нельзя было позволить Белиону плодить уродство и коварство. Шимбо, кто рассыпает планеты в пространстве, как сверкающие жемчужины в океане темноты, должен был вновь вступить с ним в единоборство. Он победил и во Вселенной появится еще много прекрасных миров.

– Нет, – покачал я головой. – Без меня он бессилен, а я отрекся от Имени.

– Ты огорчен и подавлен тем, что тебе довелось пережить… Но нельзя так легко отказаться от своего призвания, Дра. Быть может, пройдет время…

Я не ответил, ибо мои мысли уже текли по другому руслу.

Мы шли путем смерти, каким бы приятным он ни казался под действием глиттена. И если обычный человек может пристраститься к нему из‑за вызываемой им эйфории и видений, то телепаты используют глиттен в иных целях.

Когда его принимает один человек, то у него обостряется ментальная восприимчивость.

Если его одновременно примут двое – они увидят одинаковый сон.