Доктор Рональд предложил два решения: аборт или усыновление ее ребенка какой-то бездетной парой. И тут уж действительно не о чем было думать - она знала, что у нее не хватит решимости прервать беременность.

 – Не беспокойся, Виктория, - сказал он, когда она пришла к нему излить душу. - Я все возьму на себя.

 И он сдержал слово. Поначалу ее беременность не была заметна под безразмерными свитерами и просторной одеждой, которая была в моде. А позднее он сделал все, что нужно, чтобы устроить ее в лучший госпиталь в Чикаго, где в половине восьмого вечера в холодный день шестнадцатого января и родилась ее дочь. Затем он сам отвез Викторию домой, а несколько дней спустя она пришла в палату к матери, чтобы рассказать ей о воспалении легких, из-за которого якобы она не могла навещать ее. Эту версию подтвердил и доктор Рональд.

 – Ты поступила правильно, Виктория, - сказал он, когда они вместе вышли из палаты…

 У Виктории снова выступили на глазах слезы, когда она вспомнила об этом. Никто не знал, как тяжело болело у нее сердце за своего ребенка, которого она никогда не видела. Иногда, при одном взгляде на милое личико Сьюзи, боль становилась почти непереносимой. Как могла Александра Кемпбелл отвернуться от такого сокровища? У нее было все: и ребенок, достойный любви, и Рорк - мужчина, какого можно только пожелать. Рорк, который был… который…

 Она подняла голову и встретилась взглядом со своим собственным отражением в зеркале. Был только один выход, и она помнила о нем все эти дни. Она должна покинуть остров прежде, чем дела зайдут слишком далеко, прежде…

 – Тория?

 Голос Рорка и легкий стук в дверь заставили ее вздрогнуть. Она бросила быстрый взгляд на часы. Он вернулся раньше, чем обычно, раньше, чем когда-либо.

 – Тория? Вы здесь?

 Она постаралась успокоиться, затем встала.

 – Да, - отозвалась она. - Одну минуту.

 Открывая дверь, она изобразила на губах улыбку.

 Но Рорк все сразу понял, как только увидел ее, и нахмурился.

 – Как жаль, Сюзанна уже спит, - сказала она живо. - Если бы вы позвонили, что вернетесь так рано, я бы уложила ее позднее.

 – Я пришел повидать вас. - Его голос был непривычно резким. - Нам нужно поговорить. Виктория закусила нижнюю губу.

 – Хорошо, - сказала она, помедлив. - Я не против.

 Рорк угрюмо кивнул, закрывая за собой дверь.

 – Рад, что вы не против.

 – Дело в том… дело в том… что я сама собиралась… поговорить с вами после ужина. - Она отвернулась. - Рорк, я все обдумала. Я… я не могу больше здесь оставаться.

 – Так. - Он шумно выдохнул. - Я ожидал чего-то подобного.

 – Наверное, следовало бы объяснить, почему я так решила, - сказала она примирительно, - но я не могу.

 Он громко рассмеялся.

 – Черт побери, что здесь объяснять? - Он подошел к окну. - Вам здесь не по себе, вы несчастны. Я давно это заметил.

 – Нет. Нет, дело не в этом.

 Рорк подался к ней, и у нее защемило сердце, когда она увидела плохо скрываемую боль в его глазах.

 – Не лгите мне, черт побери! Даже дураку ясно, что вам здесь не нравится, что вы чувствуете себя не в своей тарелке.

 Позволь ему думать все, что он хочет, сказала себе Виктория.